Я сидел с доктором на низенькой весёло-зелёной скамеечке и исподтишка поглядывал на душевнобольных пациентов, пасущихся в парке психиатрической клиники. Одни из них убирали двор, правда, не у всех был садовый инвентарь - наверно, его выдавали только самым благонадёжным, другие замкнуто сидели, уйдя в себя, либо, наоборот, проявляли повышенную активность - размахивали руками, спорили. Некоторые спорили с воображаемыми оппонентами. Обычный день.

-- Ну и что вы хотите от меня, мой друг, - профессионально мягко спросил доктор Пышкин, оправляя халат, - вы вообще-то не являетесь моим пациентом, настояли на нашей, так сказать, приватной беседе... даже в кабинет не захотели заходить...

-- Кирилл Евгеньевич, ну понимаете, в моём положении засветиться как сумасшедший было бы непростительной глупостью, - ответил я, потупившись, - а я бы хотел у вас узнать может можно было бы, как говорится, получить совет в частном порядке? Без истории болезни.

-- Ну... да, я думаю да, - профессор пожевал губами, - то, что вы мне рассказали раньше, не свидетельствует о вашей социальной опасности... Итак ?

-- Ну вообщем-то вот и всё... я подвержен видениям, - выдохнул я. До сего момента, в предыдущие полтора часа, я повествовал, уступившему моим мольбам встретиться, Кириллу Евгеньевичу о том, как начал видеть галлюцинации, настолько реальные, что мне постоянно приходиться хорошо продумывать свой каждый шаг, чтобы не попасть в просак. Я хотел рассказать этому седенькому знатоку человеческих душ о том, что отдаю себе отчёт - я болен, но не хочу лечиться потому, что...

-- Ну хорошо, - эскулап поправил очки и провёл рукой по бородке а-ля Фрейд, - но вы же можете поправиться. Я буду давать вам таблеточки и вполне возможно, что в недалёком будущем...

-- Доктор, подождите, - взмолился я, - подождите, я ещё не закончил. Итак, я знаю - я подвержен глюкам, простите, галлюцинациям. Они довольно безобидные - то вышедший из-за угла давно почивший в бозе сосед, то несуществующий ребёнок, выбежавший на дорогу, - я перевёл дыхание и мне вспомнилась ржущая надо мной толпа, когда я бросился ловить руками воздух, - или уронивший с ужасным грохотом ящики с хлебом воображаемый грузчик.

-- Да, да, типичные симптомы... - кивнул профессор Пышкин многомудрой головой, - ну и что же вам мешает постараться подлечиться ? К тому же вы сами отдаёте себе отчёт в своих... м.. м.. нетипичных видениях...

-- Да, - согласился я, - мои, как вы выразились "видения" меня напрягают, но недавно я.... я... недавно я влюбился. Влюбился в свою галлюцинацию...

Доктор с интересом блеснул на меня стёклышками очков, - Я вас правильно понял? И кто же...кхм..."она"?

-- Да никто, обычная девушка, - после этих слов Пышкин моментально сделал стойку, - то есть обычная на вид, - быстро поправился я, - обычная приснившаяся мне наяву девушка. В меру красива. В меру умна.

-- Так, так, очень интересно, - повернулся ко мне всем телом врач.

-- Ну и всё, - скомканно закончил я, - я никогда никого не любил. Я детдомовский, ни одного родственника, ни друга, а любви до сих пор не встретил...

-- Так уж и ни разу ? - по-воробьиному склонил голову на бок психиатр.

-- Нет, женщин у меня много, - отмахнулся я, - но понимаете, доктор, она единственная, с кем я могу поговорить. Она меня понимает, - горькая усмешка растянула по сторонам мои губы, - ещё бы она меня не понимала, она же плод моего воображения...

-- Так, так, - мелко закивал головой Кирилл Евгеньевич, - и потому-то вы и не хотите лечиться.... боитесь её потерять... я вас правильно понял?

Я кивнул.

-- Хм, знаете, что я вам скажу, - по-моему, профессор собирался прочесть целую лекцию, - вполне возможно, что гиперфиксация на одиночном предмете вожделения сделает вашу избранницу единственной вашей... гм.. вашим видением. Может, в будущем вы и захотите...

Пышкин не закончил - к нам подошли две медсестры и санитар. На меня они смотрели, как на пустое место.

-- Вставайте, Пышкин, вам на процедуры, - грубо сказала одна, а санитар взял профессора за локоть и начал тянуть за собой. Кирилл Евгеньевич упирался.

-- Позвольте, позвольте, но я же с пациентом, - как-то жалобно выкрикнул он и, обернувшись, стал искать меня глазами, но меня уже не было... я исчез, как только подошли чужие - ведь по неписаному закону свободно практикующих галлюцинаций меня никто не может видеть, кроме тех, к кому я прихожу. Увы и ах.

А тем временем, по дороге к корпусу, от меня уводили сгорбленную фигурку закутанную в больничный халат.