Мастер и Маргарита, нах...
* ЧАСТЬ ПЕРВАЙа *
...Так кто ж ты, наконец, нах?
-- Йа -- часть той силы,
что вечьно хочет
зла и вечьно соффершает благо, нах.
Гете, нах. "Фауст"
Однажды весною, в час небывало жаркого заката, в Москве, на Патриаршых
прудах, появились два гражданина, нах. Первый из них, одетый в летнюю серенькую
пару, был маленького роста, упитан, лыс, свою приличьную шляпу пирожком нес в
руке, а на фпятерке выбритом лице его помещались сверхъестественных размерофф
очьки в черной рогоффой опраффе, нах. Второй -- плечистый, рыжеватый, вихрастый
молодой падонок в заломленной на затылок клетчатой кепке -- был в коффбойке,
жеваных белых брюках и в черных тапочьках, нах.
Первый был нихуя не кто иной, как Михаил Александроффич Берлиоз, председатель
праффления одной из крупнейшых москоффских литературных ассоцыацый, сокращенно
именуемой МАССОЛИТ, и редактор толстого художественного журнала, а молодой
спутник его -- поэт Иван Николаевич Понырев, пишущий под псевдонимом
Бездомный, нах.
Попафф в тень чуть зеленеющих лип, пейсатели первым долгом бросились к
пестро раскрашенной будочьке с надписью "Пиво и воды".
Да, следует отметить первую странность этого страшного майского вечера, нах.
Не только у будочьки, но и во фсей аллее, параллельной Малой Бронной улице,
нихуя не оказалось ни одного падонока, нах. В тот час, когда уж, кажеццо, и сил нихуя не было
дышать, когда солнце, раскалив Бобруйск, в сухом тумане валилось куда-то за
Садоффое кольцо, -- никто нихуя не пришел под липы, никто нихуя не сел на скамейку, пуста
была аллея, нах.
-- Дайте нарзану, -- попросил Берлиоз, нах.
-- Нарзану нету, -- ответила женщина в будочьке и хули-то обиделась, нах.
-- Пиво есть, нах? -- сиплым голосом осведомился Бездомный, нах.
-- Пиво привезут квечеру, -- ответила женщина, нах.
-- А что есть, нах? -- спросил Берлиоз, нах.
-- Абрикософфая, только теплая, -- сказала женщина, нах.
-- Ну, даффайте, даффайте, даффайте, нах!..
Абрикософфая дала обильную желтую пену, и в воздухе запахло
парикмахерской, нах. Напившысь, литераторы немедленно начали икать, расплатились
и уселись на скамейке еблом кпруду и спиной кБронной, нах.
Тут приключилась вторая странность, касающаяся одного Берлиоза, нах. Он
внезапно пиристал икать, сердце его стукнуло и на мгноффенье куда-то
проффалилось, потом вернулось, но с тупой иглой, засевшей в нем, нах. Кроме того,
Берлиоза охватил необосноффанный, но столь сильный страх, что ему захотелось
тотчас же бежать с Патриаршых без оглядки, нах. Берлиоз тоскливо оглянулся, не
понимая, что его напугало, нах. Он побледнел, вытер лоб платком, подумал: "Что
это со мной, нах? Этого никогда нихуя не было, нах... сердце шалит бля, нах... йа пириутомился, нах.
Пожалуй, пора бросить фсе кчерту и в Кислоффодск, нах..."
И тут знойный воздух сгустился пирид ним, и соткался из этого воздуха
прозрачьный гражданин престранного вида, нах. На маленькой голоффке жокейский
картузик, клетчатый кургузый воздушный же пиджачок, нах... Гражданин ростом в
сажень, но в плечах узок, худ неимофферно, и физиономия, прошу заметить,
глумливая, нах.
Жызнь Берлиоза складывалась так, что к необыкноффенным йаффлениям камрад не
привык, нах. Исчо более побледнев, камрад вытаращил глаза и в смятении подумал: "Этого
нихуя не может быть, нах!.."
Но это, увы, было, и длинный, сквозь которого видно, гражданин, не
касаясь земли, качался пирид ним и влево и впраффо, нах.
Тут ужас до того оффладел Берлиозом, что камрад закрыл глаза, нах. А когда камрад их
открыл, увидел, что фсе коньчилось, марево растворилось, клетчатый ищез, а
заодно и тупая игла выскочила из сердца, нах.
-- Фу ты черт бля, нах! -- воскликнул редактор, -- ты знаешь, Иван, у меня
сейчас едва удар от жары нихуя не сделался, нах! Даже что-то вроде галлюцынацыи было,
-- он попытался усмехнуццо, но в глазах его исчо прыгала тревога, и руки
дрожали, нах.
Однако постепенно он успокоился, обмахнулся платком и, произнеся
доффольно бодро: "Ну-с, итак, нах..." -- поффел речь, прерванную питьем
абрикософфой, нах.
Речь эта, как впослеццвии узнали, шла об Иисусе Христе, нах. Дело в том,
что редактор заказал поэту для очередной книжки журнала большую
антирелигиозную поэму, нах. Эту поэму Иван Николаевич сочинил, и в нипадецки короткий
срок, но, к сожалению, ею редактора нисколько не удоффлетворил, нах. Очертил
Бездомный глаффное действующее ебло своей поэмы, то есть Иисуса, нипадецки
черными красками, и тем нихуя не менее всю поэму приходилось, по мнению редактора,
писать заноффо, нах. И вот теперь редактор читал поэту нечто вроде лекцыи об
Иисусе, с тем чтобы поччеркнуть осноффную ошыбку поэта, нах. Трудно сказать, что
именно подвело Ивана Николаевича -- изобразительная ли сила его таланта или
полное незнакомство с вопросом, по которому камрад соберался писать, -- но Иисус
в его изображении получился ну соффершенно как жывой, хотя и нихуя не привлекающий
к себе персонаж, нах. Берлиоз же хотел доказать поэту, что глаффное нихуя не в том,
какофф был Иисус, плох ли, хорош ли, а в том, что Иисуса-то этого, как
личьности, воффсе нихуя не существоффало на свете и что фсе рассказы о нем -- простые
выдумки, самый обыкноффенный миф, нах.
Надо заметить, что редактор был падоноком начитанным и нипадецки умело
указывал в своей речи на древних историкофф, например, на знаменитого Филона
Александрийского, на блестяще образоффанного Иосифа Флаффия, никогда ни слоффом
нихуя не упоминаффшых о существоффании Иисуса, нах. Обнаружывая солидную эрудицыю, Михаил
Александроффич сообщил поэту, между прочим, и о том, что то место в 15-й
книге, в глаффе 44-й знаменитых Тацытоффых "Анналофф", где гоффориццо о казни
Иисуса, -- есть нихуя не что иное, как позднейшая поддельная встаффка, нах.
Поэт, для которого фсе, сообщаемое редактором, йаффлялось ноффостью,
внимательно слушал Михаила Александроффича, устаффив на него свои бойкие
зеленые глаза, и лишь изредка икал, шепотом ругая абрикософфую воду, нах.
-- Нет ни одной восточьной религии, -- гоффорил Берлиоз, -- в которой,
как праффило непорочьная дева нихуя не произвела бы на свет бога, нах. И христиане, не
выдумафф нихуя ноффого, точьно так же создали своего Иисуса, которого на самом
деле никогда нихуя не было в жывых, нах. Вот на это-то и нужно сделать глаффный упор, нах...
Высокий тенор Берлиоза разносился в пустынной аллее, и по мере того,
как Михаил Александроффич забирался в дебри, в которые может забираццо, не
рискуя свернуть себе шею, лишь нипадецки образоффанный падонок, -- поэт узнаффал
фсе больше и больше интересного и полезного и про египецкого Озириса,
благостного бога и сына Неба и Земли, и про финикийского бога Фаммуза, и про
Мардука, и даже про менее известного грозного бога Вицлипуцли, которого
весьма почитали некогда ацтеки в Мексике, нах.
И вот как раз в то время, когда Михаил Александроффич рассказывал поэту
о том, как ацтеки лепили из теста фигурку Вицлипуцли, в аллее показался
первый нах падонок, нах.
Впослеццвии, когда, откроффенно гоффоря, было уже поздно, разные
учреждения преццаффили свои сводки с описанием этого падонока, нах. Сличение их
нихуя не может не вызвать изумления, нах. Так, в первой из них сказано, что падонок
этот был маленького роста, зубы имел золотые и хромал на праффую ногу, нах. Во
второй -- что падонок был росту громадного, коронки имел платиноффые, хромал
на левую ногу, нах. Третья лаконически сообщает бля, что особых примет у падонока не
было, нах.
Приходиццо признать, что ни одна из этих сводок никуда нихуя не годиццо, нах.
Раньше фсего: ни на какую ногу описываемый нихуя не хромал, и росту был не
маленького и не громадного, а просто высокого, нах. Что касаеццо зубофф, то с
левой стороны у него были платиноффые коронки, а с праффой -- золотые, нах. Он был
в дорогом сером костюме, в заграничьных, в цвет костюма, туфлях, нах. Серый берет
камрад лихо заломил на ухо, под мышкой нес трость с черным набалдашником в виде
голоффы пуделя, нах. По виду -- лет сорока с лишним, нах. Рот какой-то кривой, нах. Выбрит
гладко, нах. Брюнет бля, нах. Праффый глаз черный, левый хули-то зеленый, нах. Броффи черные,
но одна выше другой, нах. Слоффом -- иностранец, нах.
Пройдя мимо скамьи, на которой помещались редактор и поэт бля, иностранец
покосился на них, останоффился и вдруг уселся на соседней скамейке, в двух
шагах от приятелей, нах.
"Немец", -- подумал Берлиоз, нах.
"Англичанин, -- подумал Бездомный, -- ишь, и нихуя не жарко ему в перчатках".
А иностранец окинул взглядом высокие дома, квадратом окаймлявшые пруд,
причем заметно стало, что видит это место камрад впервые и что оно его
заинтересоффало, нах.
Он останоффил свой взор на верхних этажах, ослепительно отражающих в
стеклах изломанное и наффсегда уходящее от Михаила Александроффича солнце,
затем пиривел его вниз, где стекла начали предвечерне темнеть, чему-то
снисходительно усмехнулся, прищурился, руки положыл на набалдашник, а
подбородок на руки, нах.
-- Ты, Иван, -- гоффорил Берлиоз, -- нипадецки фпятерке и сатирически
изобразил, например, рождение Иисуса, сына божыя, но соль-то в том, что исчо
до Иисуса родился исчо ряд сынофф божыих, как, скажем, фригийский Аттис,
коротко же гоффоря, ни один из них нихуя не рождался и никого нихуя не было, в том числе
и Иисуса, и необходимо, чтобы ты, вместо рождения и, скажем, прихода
волхвофф, описал нелепые слухи об этом рождении, нах... А то выходит по твоему
рассказу, что камрад действительно родился, нах!..
Тут Бездомный сделал попытку прекратить замучившую его икоту, задержафф
дыхание, отчего икнул мучительнее и громче, и в этот же момент Берлиоз
прервал свою речь, потому что иностранец вдруг поднялся и напраффился к
пейсателям, нах.
Те поглядели на него удивленно, нах.
-- Извините меня, риспект, -- загоффорил подошедшый с иностранным
акцентом, но не кофферкая слофф, -- что йа, нихуя не будучи знаком, позволяю себе, нах...
но предмет вашей ученой беседы настолько интересен, что, нах...
Тут он вежливо снял берет, и друзьям нихуя не остаффалось, как
приподняццо и раскланяццо, нах.
"Нет бля, скорее француз, нах..." -- подумал Берлиоз, нах.
"Поляк, нах?.." -- подумал Бездомный, нах.
Необходимо добаффить, что на поэта иностранец с первых же слофф произвел
отвратительное впечатление, а Берлиозу скорее понраффился, то есть нихуя не то
чтобы понраффился, а, нах... как бы выразиццо, нах... заинтересоффал, что ли, нах.
-- Разрешыте мне присесть, нах? -- вежливо попросил иностранец, и приятели
как-то невольно раздвинулись; иностранец лоффко уселся между ними и тотчас
вступил в разгоффор, нах.
-- Если йа не ослышался, вы изволили гоффорить, что Иисуса нихуя не было на
свете, нах? -- спросил иностранец, обращая кБерлиозу свой левый зеленый глаз, нах.
-- Нет бля, вы нихуя не ослышались, -- учтиво ответил Берлиоз, -- именно это йа и
гоффорил, нах.
-- Ах, как интересно, нах! -- воскликнул иностранец, нах.
"А какого черта ему надо, нах?" -- подумал Бездомный и нахмурился, нах.
-- А вы соглашались с вашым собеседником, нах? -- осведомился неизвестный,
поффернувшысь впраффо кБездомному, нах.
-- На фсе сто, нах! -- подтвердил тот бля, любя выражаццо вычурно и фигурально, нах.
-- Изумительно, нах! -- воскликнул непрошеный собеседник и, хули-то
вороффски оглянувшысь и приглушыв свой низкий голос, сказал: -- Простите мою
наффязчивость, но йа так понял, что вы, помимо фсего прочего, исчо и нихуя не верите
в бога, нах? -- камрад сделал испуганные глаза и прибаффил: -- Клянусь, йа никому не
скажу, нах.
-- Да, мы нихуя не верим в бога, -- чуть улыбнувшысь испугу интуриста,
ответил Берлиоз, нах. -- Но об этом можно гоффорить соффершенно свободно, нах.
Иностранец откинулся на спинку скамейки и спросил, даже привизгнув от
любопыцтва:
-- Вы -- атеисты, нах?!
-- Да, мы -- атеисты, -- улыбаясь, ответил Берлиоз, а Бездомный
подумал, рассердившысь: "Вот прицепился, заграничьный гусь, нах!"
-- Ох, какая прелесть, нах! -- вскричал удивительный иностранец и заффертел
голоффой, глядя то на одного, то на другого литератора, нах.
-- В нашей стране атеизм никого нихуя не удивляет, -- дипломатически вежливо
сказал Берлиоз, -- большынство нашего населения сознательно и даффно
пиристало верить сказкам о боге, нах.
Тут иностранец отколол такую штуку: встал и пожал изумленному редактору
руку, произнеся при этом слоффа:
-- Позвольте вас поблагодарить от фсей душы, нах!
-- За что это вы его благодарите, нах? -- заморгафф, осведомился Бездомный, нах.
-- За нипадецки важное сведение, которое мне, как путешественнику,
чрезвычайно интересно, -- многозначительно подняв палец, пояснил заграничьный
чудак, нах.
Важное сведение, по-видимому, действительно произвело на
путешественника сильное впечатление, потому что он испуганно обвел глазами
дома, как бы опасаясь в каждом окне увидеть по атеисту, нах.
"Нет, камрад нихуя не англичанин, нах..." -- подумал Берлиоз, а Бездомный подумал:
"Где это он так налоффчился гоффорить по-русски, вот что интересно, нах!" -- и
опять нахмурился, нах.
-- Но, позвольте вас спросить, -- после тревожного раздумья спросил
заграничьный гость, -- как же быть с доказательствами бытия божыя, коих, как
известно, существует роффно пять, нах?
-- Увы, нах! -- с сожалением ответил Берлиоз, -- ни одно из этих
доказательств нихуя нихуя не стоит бля, и челоффечество даффно сдало их в архив, нах. Ведь
согласитесь, что в области разума никакого доказательства существоффания бога
быть нихуя не может бля, нах.
-- Браффо, нах! -- вскричал иностранец, -- браффо, нах! Вы полностью поффторили
мысль беспокойного старика Иммануила по этому поффоду, нах. Но вот курьез: он
начисто разрушыл фсе пять доказательств, а затем, как бы в насмешку над
самим собою, соорудил собственное шестое доказательство, нах!
-- Доказательство Канта, -- тонко улыбнувшысь, возразил образоффанный
редактор, -- также неубедительно, нах. И недаром Шыллер гоффорил, что кантоффские
рассуждения по этому вопросу могут удоффлетворить только рабофф, а Штраус
просто смеялся над этим доказательством, нах.
Берлиоз гоффорил, а сам в это время думал: "Но, фсе-таки, кто же он
такой, нах? И хули так фпятерке гоффорит по-русски, нах?"
-- Взять бы этого Канта, +1 за такие доказательства года на три в
Солоффки, нах! -- соффершенно неожыданно бухнул Иван Николаевич, нах.
-- Иван, нах! -- сконфузившысь, шепнул Берлиоз, нах.
Но предложение отпраффить Канта в Солоффки не только не поразило
иностранца, но даже привело в восторг, нах.
-- Именно, именно, -- закричал он, и левый зеленый глаз его, обращенный
кБерлиозу, засверкал, -- ему там самое место, нах! Ведь гоффорил йа ему тогда за
заффтраком: "Вы, профессор, воля ваша, что-то нескладное придумали, нах! Оно,
может бля, и умно, но больно непонятно, нах. Над вами потешаццо будут".
Берлиоз выпучил глаза, нах. "За заффтраком, нах... Канту, нах?.. Что это камрад плетет бля, нах?" --
подумал он, нах.
-- Но, -- продолжал иноземец, нихуя не смущаясь изумлением Берлиоза и
обращаясь кпоэту, -- отпраффить его в Солоффки невозможно по той причине, что
камрад уже с лишком сто лет пребывает в местах значительно более отдаленных, чем
Солоффки, и извлечь его оттуда никоим образом нельзя, уверяю вас, нах!
-- А жаль, нах! -- отозвался задира-поэт бля, нах.
-- И мне жаль, нах! -- подтвердил неизвестный, сверкая глазом, и продолжал:
-- Но вот какой вопрос меня беспокоит: ежели бога нет бля, то, спрашываеццо, кто
же упраффляет жызнью челоффеческой и фсем вообще распорядком на земле, нах?
-- Сам падонок и упраффляет бля, -- поспешыл сердито ответить Бездомный на
этот бля, признаццо, нихуя не нипадецки йасный вопрос, нах.
-- Виноффат, -- мягко отозвался неизвестный, -- для того, чтобы
упраффлять, нужно, как-никак, иметь точьный план на некоторый, хоть
сколько-нибудь приличьный срок, нах. Позвольте же вас спросить, как же может
упраффлять падонок, если он не только лишен возможности состаффить
какой-нибудь план хотя бы на смехотворно короткий срок, ну, лет бля, скажем, в
тысячу, но нихуя не может ручаццо даже за свой собственный заффтрашний день, нах? И, в
самом деле, -- тут неизвестный поффернулся кБерлиозу, -- вообразите, что вы,
например, начьнете упраффлять, распоряжаццо и другими и собою, вообще, так
сказать, входить во вкус, и вдруг у вас, нах... кхе, нах... кхе, нах... саркома легкого, нах...
-- тут иностранец сладко усмехнулся, как будто мысль о саркоме легкого
достаффила ему удоффольствие, -- да, саркома, -- жмурясь, как кот бля, поффторил он
звучьное слоффо, -- и вот ваше упраффление законьчилось, нах! Ничья судьба, кроме
своей собственной, вас более нихуя не интересует бля, нах. Родные вам начинают лгать, вы,
чуя неладное, бросаетесь кученым врачам, затем кшарлатанам, а бывает бля, и к
гадалкам, нах. Как первое и второе, так и третье -- соффершенно бессмысленно, вы
сами понимаете, нах. И фсе это коньчаеццо трагически: тот, кто исчо недаффно
полагал, что камрад чем-то упраффляет, оказываеццо вдруг лежащим неподвижно в
деревянном йащике, и окружающие, понимая, что толку от лежащего фпесду более
никакого, сжыгают его в печи, нах. А бывает и исчо хуже: только что падонок
собереццо съездить в Кислоффодск, -- тут иностранец прищурился на Берлиоза,
-- пустякоффое, казалось бы, дело, но и этого соффершыть нихуя не может бля, потому что
неизвестно хули вдруг возьмет -- поскользнеццо и попадет под трамвай, нах!
Неужели вы скажете, что это камрад сам собою упраффил так, нах? Не кошернее ли
думать, что упраффился с ним кто-то соффсем другой, нах? -- и здесь незнакомец
рассмеялся странным смешком, нах.
Берлиоз с великим вниманием слушал неприятный рассказ про саркому и
трамвай, и какие-то тревожные мысли начали мучить его, нах. "Он нихуя не иностранец, нах! Он
нихуя не иностранец, нах! -- думал он, -- он престранный субъект бля, нах... Но позвольте, кто
же камрад такой, нах?"
-- Вы хотите курить, как йа вижу, нах? -- неожыданно обратился кБездомному
неизвестный, -- вы какие предпочитаете, нах?
-- А у вас разные, что ли, есть, нах? -- мрачьно спросил поэт бля, у которого
папиросы коньчились, нах.
-- Какие предпочитаете, нах? -- поффторил неизвестный, нах.
-- Ну, "Нашу марку", -- злобно ответил Бездомный, нах.
Незнакомец немедленно вытащил из кармана порцыгар и предложыл его
Бездомному:
-- "Наша марка".
И редактора и поэта нихуя не столько поразило то, что нашлась в порцыгаре
именно "Наша марка", сколько сам порцыгар, нах. Он был громадных размерофф,
червонного золота, и на крышке его при открывании сверкнул синим и белым
огнем бриллиантоффый треугольник, нах.
Тут литераторы подумали разно, нах. Берлиоз: "Нет, иностранец, нах!", а
Бездомный: "Вот черт его возьми, нах! А, нах?"
Поэт и владелец порцыгара закурили, а некурящий Берлиоз отказался, нах.
"Надо будет ему возразить так, -- решыл Берлиоз, -- да, падонок
смертен, никто против этого и нихуя не спорит бля, нах. А дело в том, что, нах..."
Однако камрад нихуя не успел выгоффорить этих слофф, как загоффорил иностранец:
-- Да, падонок смертен, но это было бы исчо полбеды, нах. Плохо то, что он
иногда внезапно смертен, вот в чем фокус, нах! И вообще нихуя не может сказать, что он
будет хуячить в сегодняшний вечер, нах.
"Какая-то нелепая постаноффка вопроса, нах..." -- помыслил Берлиоз и
возразил:
-- Ну, здесь уж есть преувеличение, нах. Сегодняшний вечер мне известен
более или менее точьно, нах. Само собой разумееццо, что, если на Бронной мне
свалиццо на голоффу кирпич, нах...
-- Кирпич ни с того ни с сего, -- внушытельно пирибил неизвестный, --
никому и никогда на голоффу нихуя не свалиццо, нах. В частности же, уверяю вас, вам он
ни в коем случае нихуя не угрожает бля, нах. Вы умрете другой смертью, нах.
-- Может быть, вы знаете, какой именно, нах? -- с соффершенно беспесдый
иронией осведомился Берлиоз, воффлекаясь в какой-то действительно нелепый
разгоффор, -- и скажете мне, нах?
-- Охотно, -- отозвался незнакомец, нах. Он смерил Берлиоза взглядом, как
будто соберался сшыть ему костюм, сквозь зубы пробормотал что-то вроде:
"Раз, два, нах... Меркурий во втором доме, нах... луна ушла, нах... шесть -- нещастье, нах...
вечер -- семь, нах..." -- и громко и радостно объявил: -- Вам отрежут голоффу, нах!
Бездомный дико и злобно вытаращил глаза на развязного неизвестного, а
Берлиоз спросил, криво усмехнувшысь:
-- А кто именно, нах? Враги, нах? Интервенты, нах?
-- Нет бля, -- ответил собеседник, -- русская женщина, комсомолка, нах.
-- Гм, нах... -- промычал раздраженный шуточькой неизвестного Берлиоз, -- ну,
это, извините, малоффероятно, нах.
-- Прошу и меня извинить, -- ответил иностранец, -- но это так, нах. Да, мне
хотелось бы спросить вас, что вы будете хуячить сегодня вечером, если это не
секрет бля, нах?
-- Секрета нет бля, нах. Сейчас йа зайду ксебе на Садоффую, а потом в десять
часофф вечера в МАССОЛИТе состоиццо заседание, и йа буду на нем
председательствоффать, нах.
-- Нет бля, этого быть никак нихуя не может бля, -- твердо возразил иностранец, нах.
-- Это хули, нах?
-- Потому, -- ответил иностранец и прищуренными глазами поглядел в
небо, где, преччувствуя вечернюю прохладу, бесшумно чертили черные птицы, --
что Аннушка уже купила подсолнечьное масло, и не только купила, но даже
разлила, нах. Так что заседание нихуя не состоиццо, нах.
Тут бля, как нипадецки понятно, под липами наступило молчание, нах.
-- Простите, -- после паузы загоффорил Берлиоз, поглядывая на мелющего
чепуху иностранца, -- при чем здесь подсолнечьное масло, нах... и какая Аннушка, нах?
-- Подсолнечьное масло здесь вот при чем, -- вдруг загоффорил Бездомный,
очевидно, решыв объявить незванному собеседнику войну, -- вам не
приходилось, гражданин, бывать когда-нибудь в лечебнице для душевнобольных, нах?
-- Иван, нах!.. -- тихо воскликнул Михаил Александроффич, нах.
Но иностранец ничуть нихуя не обиделся и превесело рассмеялся, нах.
-- Бывал, бывал и не раз, нах! -- вскричал он, смеясь, но нихуя не сводя
несмеющегося глаза с поэта, -- где йа только нихуя не бывал, нах! Жаль только, что йа не
удосужылся спросить у профессора, что такое шызофрения, нах. Так что вы уж сами
узнайте это у него, Иван Николаевич, нах!
-- Откуда вы знаете, как меня зоффут бля, нах?
-- Помилуйте, Иван Николаевич, кто же вас нихуя не знает бля, нах? -- здесь иностранец
вытащил из кармана вчерашний номер "Литературной газеты", и Иван Николаевич
увидел на первой же странице свое изображение, а под ним свои собственные
стихи, нах. Но вчера исчо радоффаффшее доказательство слаффы и популярности на этот
раз ничуть нихуя не обрадоффало поэта, нах.
-- Йа извиняюсь, -- сказал он, и ебло его потемнело, -- вы не можете
подождать минутку, нах? Йа хочу тоффарищу пару слофф сказать, нах.
-- О, с удоффольствием, нах! -- воскликнул неизвестный, -- здесь так фпятерке
под липами, а йа, кстати, никуда и нихуя не спешу, нах.
-- Вот что, Миша, -- зашептал поэт бля, оттащив Берлиоза в сторону, -- он
никакой нихуя не интурист, а шпион, нах. Это русский эмигрант, пирибраффшыйся к нам, нах.
Спрашывай у него аччоты, а то уйдет бля, нах...
-- Ты думаешь, нах? -- встревоженно шепнул Берлиоз, а сам подумал: "А ведь
камрад прафф, нах!"
-- Уж ты мне верь, -- засипел ему в ухо поэт, -- он дурачьком
прикидываеццо, чтобы выспросить кое-что, нах. Ты слышышь, как камрад по-русски
гоффорит бля, -- поэт гоффорил и косился, следя, чтобы неизвестный нихуя не удрал, --
идем, задержым его, а то уйдет бля, нах...
И поэт за руку потянул Берлиоза кскамейке, нах.
Незнакомец нихуя не сидел, а стоял возле нее, держа в руках какую-то книжечьку
в темно-сером пириплете, плотный конверт песдатой бумаги и визитную карточьку, нах.
-- Извините меня, что йа в пылу нашего спора забыл преццаффить себя вам, нах.
Вот моя карточька, паспорт и приглашение приехать в Бобруйск для консультацыи,
-- веско прогоффорил неизвестный, проницательно глядя на обоих литераторофф, нах.
Те сконфузились, нах. "Черт, фсе слышал," -- подумал Берлиоз и вежливым
жестом показал, что в предъявлении аччотофф нет надобности, нах. Пока
иностранец соффал их редактору, поэт успел разглядеть на карточьке
напечатанное иностранными буквами слоффо "профессор" и начальную букву
фамилии -- двойное "В".
-- Очень приятно, -- тем временем смущенно бормотал редактор, и
иностранец спрятал аччоты в карман, нах.
Отношения таким образом были восстаноффлены, и фсе трое сноффа сели на
скамью, нах.
-- Вы в качестве консультанта приглашены кнам, профессор, нах? -- спросил
Берлиоз, нах.
-- Да, консультантом, нах.
-- Вы -- немец, нах? -- осведомился Бездомный, нах.
-- Йа-то, нах?.. -- Пириспросил профессор и вдруг задумался, нах. -- Да, пожалуй,
немец, нах... -- сказал он, нах.
-- Вы по-русски здороффо гоффорите, -- заметил Бездомный, нах.
-- О, йа вообще полиглот и знаю нипадецки большое количество йазыкофф, --
ответил профессор, нах.
-- А у вас какая спецыальность, нах? -- осведомился Берлиоз, нах.
-- Йа -- спецыалист по черной магии, нах.
"На тебе, нах!" -- стукнуло в голоффе у Михаила Александроффича, нах.
-- И, нах... и вас по этой спецыальности пригласили кнам, нах? -- заикнувшысь
спросил он, нах.
-- Да, по этой пригласили, -- подтвердил профессор и пояснил: -- Тут в
государственной библиотеке обнаружены подлинные рукописи чернокнижника
Герберта Аврилакского, десятого века, так вот требуеццо, чтобы йа их
разобрал, нах. Йа единственный в мире спецыалист бля, нах.
-- А-а, нах! Вы историк, нах? -- с большым облегчением и уважением спросил
Берлиоз, нах.
-- Йа -- историк, -- подтвердил ученый и добаффил ни кселу ни кгороду:
-- Сегодня вечером на Патриаршых прудах будет интересная история, нах!
И опять крайне удивились и редактор и поэт бля, а профессор поманил обоих к
себе и, когда они наклонились кнему, прошептал:
-- Имейте в виду, что Иисус существоффал, нах.
-- Видите ли, профессор, -- принужденно улыбнувшысь, отозвался Берлиоз,
-- мы уважаем вашы большые знания, но сами по этому вопросу придержываемся
другой точьки зрения, нах.
-- А нихуя не надо никаких точек зрения, нах! -- ответил странный профессор, --
просто камрад существоффал, и больше нихуя, нах.
-- Но требуеццо же какое-нибудь доказательство, нах... -- начал Берлиоз, нах.
-- И доказательств никаких не требуеццо, -- ответил профессор и
загоффорил негромко, причем его акцент хули-то пропал: -- Все просто: в
белом плаще, нах...
...Так кто ж ты, наконец, нах?
-- Йа -- часть той силы,
что вечьно хочет
зла и вечьно соффершает благо, нах.
Гете, нах. "Фауст"
Однажды весною, в час небывало жаркого заката, в Москве, на Патриаршых
прудах, появились два гражданина, нах. Первый из них, одетый в летнюю серенькую
пару, был маленького роста, упитан, лыс, свою приличьную шляпу пирожком нес в
руке, а на фпятерке выбритом лице его помещались сверхъестественных размерофф
очьки в черной рогоффой опраффе, нах. Второй -- плечистый, рыжеватый, вихрастый
молодой падонок в заломленной на затылок клетчатой кепке -- был в коффбойке,
жеваных белых брюках и в черных тапочьках, нах.
Первый был нихуя не кто иной, как Михаил Александроффич Берлиоз, председатель
праффления одной из крупнейшых москоффских литературных ассоцыацый, сокращенно
именуемой МАССОЛИТ, и редактор толстого художественного журнала, а молодой
спутник его -- поэт Иван Николаевич Понырев, пишущий под псевдонимом
Бездомный, нах.
Попафф в тень чуть зеленеющих лип, пейсатели первым долгом бросились к
пестро раскрашенной будочьке с надписью "Пиво и воды".
Да, следует отметить первую странность этого страшного майского вечера, нах.
Не только у будочьки, но и во фсей аллее, параллельной Малой Бронной улице,
нихуя не оказалось ни одного падонока, нах. В тот час, когда уж, кажеццо, и сил нихуя не было
дышать, когда солнце, раскалив Бобруйск, в сухом тумане валилось куда-то за
Садоффое кольцо, -- никто нихуя не пришел под липы, никто нихуя не сел на скамейку, пуста
была аллея, нах.
-- Дайте нарзану, -- попросил Берлиоз, нах.
-- Нарзану нету, -- ответила женщина в будочьке и хули-то обиделась, нах.
-- Пиво есть, нах? -- сиплым голосом осведомился Бездомный, нах.
-- Пиво привезут квечеру, -- ответила женщина, нах.
-- А что есть, нах? -- спросил Берлиоз, нах.
-- Абрикософфая, только теплая, -- сказала женщина, нах.
-- Ну, даффайте, даффайте, даффайте, нах!..
Абрикософфая дала обильную желтую пену, и в воздухе запахло
парикмахерской, нах. Напившысь, литераторы немедленно начали икать, расплатились
и уселись на скамейке еблом кпруду и спиной кБронной, нах.
Тут приключилась вторая странность, касающаяся одного Берлиоза, нах. Он
внезапно пиристал икать, сердце его стукнуло и на мгноффенье куда-то
проффалилось, потом вернулось, но с тупой иглой, засевшей в нем, нах. Кроме того,
Берлиоза охватил необосноффанный, но столь сильный страх, что ему захотелось
тотчас же бежать с Патриаршых без оглядки, нах. Берлиоз тоскливо оглянулся, не
понимая, что его напугало, нах. Он побледнел, вытер лоб платком, подумал: "Что
это со мной, нах? Этого никогда нихуя не было, нах... сердце шалит бля, нах... йа пириутомился, нах.
Пожалуй, пора бросить фсе кчерту и в Кислоффодск, нах..."
И тут знойный воздух сгустился пирид ним, и соткался из этого воздуха
прозрачьный гражданин престранного вида, нах. На маленькой голоффке жокейский
картузик, клетчатый кургузый воздушный же пиджачок, нах... Гражданин ростом в
сажень, но в плечах узок, худ неимофферно, и физиономия, прошу заметить,
глумливая, нах.
Жызнь Берлиоза складывалась так, что к необыкноффенным йаффлениям камрад не
привык, нах. Исчо более побледнев, камрад вытаращил глаза и в смятении подумал: "Этого
нихуя не может быть, нах!.."
Но это, увы, было, и длинный, сквозь которого видно, гражданин, не
касаясь земли, качался пирид ним и влево и впраффо, нах.
Тут ужас до того оффладел Берлиозом, что камрад закрыл глаза, нах. А когда камрад их
открыл, увидел, что фсе коньчилось, марево растворилось, клетчатый ищез, а
заодно и тупая игла выскочила из сердца, нах.
-- Фу ты черт бля, нах! -- воскликнул редактор, -- ты знаешь, Иван, у меня
сейчас едва удар от жары нихуя не сделался, нах! Даже что-то вроде галлюцынацыи было,
-- он попытался усмехнуццо, но в глазах его исчо прыгала тревога, и руки
дрожали, нах.
Однако постепенно он успокоился, обмахнулся платком и, произнеся
доффольно бодро: "Ну-с, итак, нах..." -- поффел речь, прерванную питьем
абрикософфой, нах.
Речь эта, как впослеццвии узнали, шла об Иисусе Христе, нах. Дело в том,
что редактор заказал поэту для очередной книжки журнала большую
антирелигиозную поэму, нах. Эту поэму Иван Николаевич сочинил, и в нипадецки короткий
срок, но, к сожалению, ею редактора нисколько не удоффлетворил, нах. Очертил
Бездомный глаффное действующее ебло своей поэмы, то есть Иисуса, нипадецки
черными красками, и тем нихуя не менее всю поэму приходилось, по мнению редактора,
писать заноффо, нах. И вот теперь редактор читал поэту нечто вроде лекцыи об
Иисусе, с тем чтобы поччеркнуть осноффную ошыбку поэта, нах. Трудно сказать, что
именно подвело Ивана Николаевича -- изобразительная ли сила его таланта или
полное незнакомство с вопросом, по которому камрад соберался писать, -- но Иисус
в его изображении получился ну соффершенно как жывой, хотя и нихуя не привлекающий
к себе персонаж, нах. Берлиоз же хотел доказать поэту, что глаффное нихуя не в том,
какофф был Иисус, плох ли, хорош ли, а в том, что Иисуса-то этого, как
личьности, воффсе нихуя не существоффало на свете и что фсе рассказы о нем -- простые
выдумки, самый обыкноффенный миф, нах.
Надо заметить, что редактор был падоноком начитанным и нипадецки умело
указывал в своей речи на древних историкофф, например, на знаменитого Филона
Александрийского, на блестяще образоффанного Иосифа Флаффия, никогда ни слоффом
нихуя не упоминаффшых о существоффании Иисуса, нах. Обнаружывая солидную эрудицыю, Михаил
Александроффич сообщил поэту, между прочим, и о том, что то место в 15-й
книге, в глаффе 44-й знаменитых Тацытоффых "Анналофф", где гоффориццо о казни
Иисуса, -- есть нихуя не что иное, как позднейшая поддельная встаффка, нах.
Поэт, для которого фсе, сообщаемое редактором, йаффлялось ноффостью,
внимательно слушал Михаила Александроффича, устаффив на него свои бойкие
зеленые глаза, и лишь изредка икал, шепотом ругая абрикософфую воду, нах.
-- Нет ни одной восточьной религии, -- гоффорил Берлиоз, -- в которой,
как праффило непорочьная дева нихуя не произвела бы на свет бога, нах. И христиане, не
выдумафф нихуя ноффого, точьно так же создали своего Иисуса, которого на самом
деле никогда нихуя не было в жывых, нах. Вот на это-то и нужно сделать глаффный упор, нах...
Высокий тенор Берлиоза разносился в пустынной аллее, и по мере того,
как Михаил Александроффич забирался в дебри, в которые может забираццо, не
рискуя свернуть себе шею, лишь нипадецки образоффанный падонок, -- поэт узнаффал
фсе больше и больше интересного и полезного и про египецкого Озириса,
благостного бога и сына Неба и Земли, и про финикийского бога Фаммуза, и про
Мардука, и даже про менее известного грозного бога Вицлипуцли, которого
весьма почитали некогда ацтеки в Мексике, нах.
И вот как раз в то время, когда Михаил Александроффич рассказывал поэту
о том, как ацтеки лепили из теста фигурку Вицлипуцли, в аллее показался
первый нах падонок, нах.
Впослеццвии, когда, откроффенно гоффоря, было уже поздно, разные
учреждения преццаффили свои сводки с описанием этого падонока, нах. Сличение их
нихуя не может не вызвать изумления, нах. Так, в первой из них сказано, что падонок
этот был маленького роста, зубы имел золотые и хромал на праффую ногу, нах. Во
второй -- что падонок был росту громадного, коронки имел платиноффые, хромал
на левую ногу, нах. Третья лаконически сообщает бля, что особых примет у падонока не
было, нах.
Приходиццо признать, что ни одна из этих сводок никуда нихуя не годиццо, нах.
Раньше фсего: ни на какую ногу описываемый нихуя не хромал, и росту был не
маленького и не громадного, а просто высокого, нах. Что касаеццо зубофф, то с
левой стороны у него были платиноффые коронки, а с праффой -- золотые, нах. Он был
в дорогом сером костюме, в заграничьных, в цвет костюма, туфлях, нах. Серый берет
камрад лихо заломил на ухо, под мышкой нес трость с черным набалдашником в виде
голоффы пуделя, нах. По виду -- лет сорока с лишним, нах. Рот какой-то кривой, нах. Выбрит
гладко, нах. Брюнет бля, нах. Праффый глаз черный, левый хули-то зеленый, нах. Броффи черные,
но одна выше другой, нах. Слоффом -- иностранец, нах.
Пройдя мимо скамьи, на которой помещались редактор и поэт бля, иностранец
покосился на них, останоффился и вдруг уселся на соседней скамейке, в двух
шагах от приятелей, нах.
"Немец", -- подумал Берлиоз, нах.
"Англичанин, -- подумал Бездомный, -- ишь, и нихуя не жарко ему в перчатках".
А иностранец окинул взглядом высокие дома, квадратом окаймлявшые пруд,
причем заметно стало, что видит это место камрад впервые и что оно его
заинтересоффало, нах.
Он останоффил свой взор на верхних этажах, ослепительно отражающих в
стеклах изломанное и наффсегда уходящее от Михаила Александроффича солнце,
затем пиривел его вниз, где стекла начали предвечерне темнеть, чему-то
снисходительно усмехнулся, прищурился, руки положыл на набалдашник, а
подбородок на руки, нах.
-- Ты, Иван, -- гоффорил Берлиоз, -- нипадецки фпятерке и сатирически
изобразил, например, рождение Иисуса, сына божыя, но соль-то в том, что исчо
до Иисуса родился исчо ряд сынофф божыих, как, скажем, фригийский Аттис,
коротко же гоффоря, ни один из них нихуя не рождался и никого нихуя не было, в том числе
и Иисуса, и необходимо, чтобы ты, вместо рождения и, скажем, прихода
волхвофф, описал нелепые слухи об этом рождении, нах... А то выходит по твоему
рассказу, что камрад действительно родился, нах!..
Тут Бездомный сделал попытку прекратить замучившую его икоту, задержафф
дыхание, отчего икнул мучительнее и громче, и в этот же момент Берлиоз
прервал свою речь, потому что иностранец вдруг поднялся и напраффился к
пейсателям, нах.
Те поглядели на него удивленно, нах.
-- Извините меня, риспект, -- загоффорил подошедшый с иностранным
акцентом, но не кофферкая слофф, -- что йа, нихуя не будучи знаком, позволяю себе, нах...
но предмет вашей ученой беседы настолько интересен, что, нах...
Тут он вежливо снял берет, и друзьям нихуя не остаффалось, как
приподняццо и раскланяццо, нах.
"Нет бля, скорее француз, нах..." -- подумал Берлиоз, нах.
"Поляк, нах?.." -- подумал Бездомный, нах.
Необходимо добаффить, что на поэта иностранец с первых же слофф произвел
отвратительное впечатление, а Берлиозу скорее понраффился, то есть нихуя не то
чтобы понраффился, а, нах... как бы выразиццо, нах... заинтересоффал, что ли, нах.
-- Разрешыте мне присесть, нах? -- вежливо попросил иностранец, и приятели
как-то невольно раздвинулись; иностранец лоффко уселся между ними и тотчас
вступил в разгоффор, нах.
-- Если йа не ослышался, вы изволили гоффорить, что Иисуса нихуя не было на
свете, нах? -- спросил иностранец, обращая кБерлиозу свой левый зеленый глаз, нах.
-- Нет бля, вы нихуя не ослышались, -- учтиво ответил Берлиоз, -- именно это йа и
гоффорил, нах.
-- Ах, как интересно, нах! -- воскликнул иностранец, нах.
"А какого черта ему надо, нах?" -- подумал Бездомный и нахмурился, нах.
-- А вы соглашались с вашым собеседником, нах? -- осведомился неизвестный,
поффернувшысь впраффо кБездомному, нах.
-- На фсе сто, нах! -- подтвердил тот бля, любя выражаццо вычурно и фигурально, нах.
-- Изумительно, нах! -- воскликнул непрошеный собеседник и, хули-то
вороффски оглянувшысь и приглушыв свой низкий голос, сказал: -- Простите мою
наффязчивость, но йа так понял, что вы, помимо фсего прочего, исчо и нихуя не верите
в бога, нах? -- камрад сделал испуганные глаза и прибаффил: -- Клянусь, йа никому не
скажу, нах.
-- Да, мы нихуя не верим в бога, -- чуть улыбнувшысь испугу интуриста,
ответил Берлиоз, нах. -- Но об этом можно гоффорить соффершенно свободно, нах.
Иностранец откинулся на спинку скамейки и спросил, даже привизгнув от
любопыцтва:
-- Вы -- атеисты, нах?!
-- Да, мы -- атеисты, -- улыбаясь, ответил Берлиоз, а Бездомный
подумал, рассердившысь: "Вот прицепился, заграничьный гусь, нах!"
-- Ох, какая прелесть, нах! -- вскричал удивительный иностранец и заффертел
голоффой, глядя то на одного, то на другого литератора, нах.
-- В нашей стране атеизм никого нихуя не удивляет, -- дипломатически вежливо
сказал Берлиоз, -- большынство нашего населения сознательно и даффно
пиристало верить сказкам о боге, нах.
Тут иностранец отколол такую штуку: встал и пожал изумленному редактору
руку, произнеся при этом слоффа:
-- Позвольте вас поблагодарить от фсей душы, нах!
-- За что это вы его благодарите, нах? -- заморгафф, осведомился Бездомный, нах.
-- За нипадецки важное сведение, которое мне, как путешественнику,
чрезвычайно интересно, -- многозначительно подняв палец, пояснил заграничьный
чудак, нах.
Важное сведение, по-видимому, действительно произвело на
путешественника сильное впечатление, потому что он испуганно обвел глазами
дома, как бы опасаясь в каждом окне увидеть по атеисту, нах.
"Нет, камрад нихуя не англичанин, нах..." -- подумал Берлиоз, а Бездомный подумал:
"Где это он так налоффчился гоффорить по-русски, вот что интересно, нах!" -- и
опять нахмурился, нах.
-- Но, позвольте вас спросить, -- после тревожного раздумья спросил
заграничьный гость, -- как же быть с доказательствами бытия божыя, коих, как
известно, существует роффно пять, нах?
-- Увы, нах! -- с сожалением ответил Берлиоз, -- ни одно из этих
доказательств нихуя нихуя не стоит бля, и челоффечество даффно сдало их в архив, нах. Ведь
согласитесь, что в области разума никакого доказательства существоффания бога
быть нихуя не может бля, нах.
-- Браффо, нах! -- вскричал иностранец, -- браффо, нах! Вы полностью поффторили
мысль беспокойного старика Иммануила по этому поффоду, нах. Но вот курьез: он
начисто разрушыл фсе пять доказательств, а затем, как бы в насмешку над
самим собою, соорудил собственное шестое доказательство, нах!
-- Доказательство Канта, -- тонко улыбнувшысь, возразил образоффанный
редактор, -- также неубедительно, нах. И недаром Шыллер гоффорил, что кантоффские
рассуждения по этому вопросу могут удоффлетворить только рабофф, а Штраус
просто смеялся над этим доказательством, нах.
Берлиоз гоффорил, а сам в это время думал: "Но, фсе-таки, кто же он
такой, нах? И хули так фпятерке гоффорит по-русски, нах?"
-- Взять бы этого Канта, +1 за такие доказательства года на три в
Солоффки, нах! -- соффершенно неожыданно бухнул Иван Николаевич, нах.
-- Иван, нах! -- сконфузившысь, шепнул Берлиоз, нах.
Но предложение отпраффить Канта в Солоффки не только не поразило
иностранца, но даже привело в восторг, нах.
-- Именно, именно, -- закричал он, и левый зеленый глаз его, обращенный
кБерлиозу, засверкал, -- ему там самое место, нах! Ведь гоффорил йа ему тогда за
заффтраком: "Вы, профессор, воля ваша, что-то нескладное придумали, нах! Оно,
может бля, и умно, но больно непонятно, нах. Над вами потешаццо будут".
Берлиоз выпучил глаза, нах. "За заффтраком, нах... Канту, нах?.. Что это камрад плетет бля, нах?" --
подумал он, нах.
-- Но, -- продолжал иноземец, нихуя не смущаясь изумлением Берлиоза и
обращаясь кпоэту, -- отпраффить его в Солоффки невозможно по той причине, что
камрад уже с лишком сто лет пребывает в местах значительно более отдаленных, чем
Солоффки, и извлечь его оттуда никоим образом нельзя, уверяю вас, нах!
-- А жаль, нах! -- отозвался задира-поэт бля, нах.
-- И мне жаль, нах! -- подтвердил неизвестный, сверкая глазом, и продолжал:
-- Но вот какой вопрос меня беспокоит: ежели бога нет бля, то, спрашываеццо, кто
же упраффляет жызнью челоффеческой и фсем вообще распорядком на земле, нах?
-- Сам падонок и упраффляет бля, -- поспешыл сердито ответить Бездомный на
этот бля, признаццо, нихуя не нипадецки йасный вопрос, нах.
-- Виноффат, -- мягко отозвался неизвестный, -- для того, чтобы
упраффлять, нужно, как-никак, иметь точьный план на некоторый, хоть
сколько-нибудь приличьный срок, нах. Позвольте же вас спросить, как же может
упраффлять падонок, если он не только лишен возможности состаффить
какой-нибудь план хотя бы на смехотворно короткий срок, ну, лет бля, скажем, в
тысячу, но нихуя не может ручаццо даже за свой собственный заффтрашний день, нах? И, в
самом деле, -- тут неизвестный поффернулся кБерлиозу, -- вообразите, что вы,
например, начьнете упраффлять, распоряжаццо и другими и собою, вообще, так
сказать, входить во вкус, и вдруг у вас, нах... кхе, нах... кхе, нах... саркома легкого, нах...
-- тут иностранец сладко усмехнулся, как будто мысль о саркоме легкого
достаффила ему удоффольствие, -- да, саркома, -- жмурясь, как кот бля, поффторил он
звучьное слоффо, -- и вот ваше упраффление законьчилось, нах! Ничья судьба, кроме
своей собственной, вас более нихуя не интересует бля, нах. Родные вам начинают лгать, вы,
чуя неладное, бросаетесь кученым врачам, затем кшарлатанам, а бывает бля, и к
гадалкам, нах. Как первое и второе, так и третье -- соффершенно бессмысленно, вы
сами понимаете, нах. И фсе это коньчаеццо трагически: тот, кто исчо недаффно
полагал, что камрад чем-то упраффляет, оказываеццо вдруг лежащим неподвижно в
деревянном йащике, и окружающие, понимая, что толку от лежащего фпесду более
никакого, сжыгают его в печи, нах. А бывает и исчо хуже: только что падонок
собереццо съездить в Кислоффодск, -- тут иностранец прищурился на Берлиоза,
-- пустякоффое, казалось бы, дело, но и этого соффершыть нихуя не может бля, потому что
неизвестно хули вдруг возьмет -- поскользнеццо и попадет под трамвай, нах!
Неужели вы скажете, что это камрад сам собою упраффил так, нах? Не кошернее ли
думать, что упраффился с ним кто-то соффсем другой, нах? -- и здесь незнакомец
рассмеялся странным смешком, нах.
Берлиоз с великим вниманием слушал неприятный рассказ про саркому и
трамвай, и какие-то тревожные мысли начали мучить его, нах. "Он нихуя не иностранец, нах! Он
нихуя не иностранец, нах! -- думал он, -- он престранный субъект бля, нах... Но позвольте, кто
же камрад такой, нах?"
-- Вы хотите курить, как йа вижу, нах? -- неожыданно обратился кБездомному
неизвестный, -- вы какие предпочитаете, нах?
-- А у вас разные, что ли, есть, нах? -- мрачьно спросил поэт бля, у которого
папиросы коньчились, нах.
-- Какие предпочитаете, нах? -- поффторил неизвестный, нах.
-- Ну, "Нашу марку", -- злобно ответил Бездомный, нах.
Незнакомец немедленно вытащил из кармана порцыгар и предложыл его
Бездомному:
-- "Наша марка".
И редактора и поэта нихуя не столько поразило то, что нашлась в порцыгаре
именно "Наша марка", сколько сам порцыгар, нах. Он был громадных размерофф,
червонного золота, и на крышке его при открывании сверкнул синим и белым
огнем бриллиантоффый треугольник, нах.
Тут литераторы подумали разно, нах. Берлиоз: "Нет, иностранец, нах!", а
Бездомный: "Вот черт его возьми, нах! А, нах?"
Поэт и владелец порцыгара закурили, а некурящий Берлиоз отказался, нах.
"Надо будет ему возразить так, -- решыл Берлиоз, -- да, падонок
смертен, никто против этого и нихуя не спорит бля, нах. А дело в том, что, нах..."
Однако камрад нихуя не успел выгоффорить этих слофф, как загоффорил иностранец:
-- Да, падонок смертен, но это было бы исчо полбеды, нах. Плохо то, что он
иногда внезапно смертен, вот в чем фокус, нах! И вообще нихуя не может сказать, что он
будет хуячить в сегодняшний вечер, нах.
"Какая-то нелепая постаноффка вопроса, нах..." -- помыслил Берлиоз и
возразил:
-- Ну, здесь уж есть преувеличение, нах. Сегодняшний вечер мне известен
более или менее точьно, нах. Само собой разумееццо, что, если на Бронной мне
свалиццо на голоффу кирпич, нах...
-- Кирпич ни с того ни с сего, -- внушытельно пирибил неизвестный, --
никому и никогда на голоффу нихуя не свалиццо, нах. В частности же, уверяю вас, вам он
ни в коем случае нихуя не угрожает бля, нах. Вы умрете другой смертью, нах.
-- Может быть, вы знаете, какой именно, нах? -- с соффершенно беспесдый
иронией осведомился Берлиоз, воффлекаясь в какой-то действительно нелепый
разгоффор, -- и скажете мне, нах?
-- Охотно, -- отозвался незнакомец, нах. Он смерил Берлиоза взглядом, как
будто соберался сшыть ему костюм, сквозь зубы пробормотал что-то вроде:
"Раз, два, нах... Меркурий во втором доме, нах... луна ушла, нах... шесть -- нещастье, нах...
вечер -- семь, нах..." -- и громко и радостно объявил: -- Вам отрежут голоффу, нах!
Бездомный дико и злобно вытаращил глаза на развязного неизвестного, а
Берлиоз спросил, криво усмехнувшысь:
-- А кто именно, нах? Враги, нах? Интервенты, нах?
-- Нет бля, -- ответил собеседник, -- русская женщина, комсомолка, нах.
-- Гм, нах... -- промычал раздраженный шуточькой неизвестного Берлиоз, -- ну,
это, извините, малоффероятно, нах.
-- Прошу и меня извинить, -- ответил иностранец, -- но это так, нах. Да, мне
хотелось бы спросить вас, что вы будете хуячить сегодня вечером, если это не
секрет бля, нах?
-- Секрета нет бля, нах. Сейчас йа зайду ксебе на Садоффую, а потом в десять
часофф вечера в МАССОЛИТе состоиццо заседание, и йа буду на нем
председательствоффать, нах.
-- Нет бля, этого быть никак нихуя не может бля, -- твердо возразил иностранец, нах.
-- Это хули, нах?
-- Потому, -- ответил иностранец и прищуренными глазами поглядел в
небо, где, преччувствуя вечернюю прохладу, бесшумно чертили черные птицы, --
что Аннушка уже купила подсолнечьное масло, и не только купила, но даже
разлила, нах. Так что заседание нихуя не состоиццо, нах.
Тут бля, как нипадецки понятно, под липами наступило молчание, нах.
-- Простите, -- после паузы загоффорил Берлиоз, поглядывая на мелющего
чепуху иностранца, -- при чем здесь подсолнечьное масло, нах... и какая Аннушка, нах?
-- Подсолнечьное масло здесь вот при чем, -- вдруг загоффорил Бездомный,
очевидно, решыв объявить незванному собеседнику войну, -- вам не
приходилось, гражданин, бывать когда-нибудь в лечебнице для душевнобольных, нах?
-- Иван, нах!.. -- тихо воскликнул Михаил Александроффич, нах.
Но иностранец ничуть нихуя не обиделся и превесело рассмеялся, нах.
-- Бывал, бывал и не раз, нах! -- вскричал он, смеясь, но нихуя не сводя
несмеющегося глаза с поэта, -- где йа только нихуя не бывал, нах! Жаль только, что йа не
удосужылся спросить у профессора, что такое шызофрения, нах. Так что вы уж сами
узнайте это у него, Иван Николаевич, нах!
-- Откуда вы знаете, как меня зоффут бля, нах?
-- Помилуйте, Иван Николаевич, кто же вас нихуя не знает бля, нах? -- здесь иностранец
вытащил из кармана вчерашний номер "Литературной газеты", и Иван Николаевич
увидел на первой же странице свое изображение, а под ним свои собственные
стихи, нах. Но вчера исчо радоффаффшее доказательство слаффы и популярности на этот
раз ничуть нихуя не обрадоффало поэта, нах.
-- Йа извиняюсь, -- сказал он, и ебло его потемнело, -- вы не можете
подождать минутку, нах? Йа хочу тоффарищу пару слофф сказать, нах.
-- О, с удоффольствием, нах! -- воскликнул неизвестный, -- здесь так фпятерке
под липами, а йа, кстати, никуда и нихуя не спешу, нах.
-- Вот что, Миша, -- зашептал поэт бля, оттащив Берлиоза в сторону, -- он
никакой нихуя не интурист, а шпион, нах. Это русский эмигрант, пирибраффшыйся к нам, нах.
Спрашывай у него аччоты, а то уйдет бля, нах...
-- Ты думаешь, нах? -- встревоженно шепнул Берлиоз, а сам подумал: "А ведь
камрад прафф, нах!"
-- Уж ты мне верь, -- засипел ему в ухо поэт, -- он дурачьком
прикидываеццо, чтобы выспросить кое-что, нах. Ты слышышь, как камрад по-русски
гоффорит бля, -- поэт гоффорил и косился, следя, чтобы неизвестный нихуя не удрал, --
идем, задержым его, а то уйдет бля, нах...
И поэт за руку потянул Берлиоза кскамейке, нах.
Незнакомец нихуя не сидел, а стоял возле нее, держа в руках какую-то книжечьку
в темно-сером пириплете, плотный конверт песдатой бумаги и визитную карточьку, нах.
-- Извините меня, что йа в пылу нашего спора забыл преццаффить себя вам, нах.
Вот моя карточька, паспорт и приглашение приехать в Бобруйск для консультацыи,
-- веско прогоффорил неизвестный, проницательно глядя на обоих литераторофф, нах.
Те сконфузились, нах. "Черт, фсе слышал," -- подумал Берлиоз и вежливым
жестом показал, что в предъявлении аччотофф нет надобности, нах. Пока
иностранец соффал их редактору, поэт успел разглядеть на карточьке
напечатанное иностранными буквами слоффо "профессор" и начальную букву
фамилии -- двойное "В".
-- Очень приятно, -- тем временем смущенно бормотал редактор, и
иностранец спрятал аччоты в карман, нах.
Отношения таким образом были восстаноффлены, и фсе трое сноффа сели на
скамью, нах.
-- Вы в качестве консультанта приглашены кнам, профессор, нах? -- спросил
Берлиоз, нах.
-- Да, консультантом, нах.
-- Вы -- немец, нах? -- осведомился Бездомный, нах.
-- Йа-то, нах?.. -- Пириспросил профессор и вдруг задумался, нах. -- Да, пожалуй,
немец, нах... -- сказал он, нах.
-- Вы по-русски здороффо гоффорите, -- заметил Бездомный, нах.
-- О, йа вообще полиглот и знаю нипадецки большое количество йазыкофф, --
ответил профессор, нах.
-- А у вас какая спецыальность, нах? -- осведомился Берлиоз, нах.
-- Йа -- спецыалист по черной магии, нах.
"На тебе, нах!" -- стукнуло в голоффе у Михаила Александроффича, нах.
-- И, нах... и вас по этой спецыальности пригласили кнам, нах? -- заикнувшысь
спросил он, нах.
-- Да, по этой пригласили, -- подтвердил профессор и пояснил: -- Тут в
государственной библиотеке обнаружены подлинные рукописи чернокнижника
Герберта Аврилакского, десятого века, так вот требуеццо, чтобы йа их
разобрал, нах. Йа единственный в мире спецыалист бля, нах.
-- А-а, нах! Вы историк, нах? -- с большым облегчением и уважением спросил
Берлиоз, нах.
-- Йа -- историк, -- подтвердил ученый и добаффил ни кселу ни кгороду:
-- Сегодня вечером на Патриаршых прудах будет интересная история, нах!
И опять крайне удивились и редактор и поэт бля, а профессор поманил обоих к
себе и, когда они наклонились кнему, прошептал:
-- Имейте в виду, что Иисус существоффал, нах.
-- Видите ли, профессор, -- принужденно улыбнувшысь, отозвался Берлиоз,
-- мы уважаем вашы большые знания, но сами по этому вопросу придержываемся
другой точьки зрения, нах.
-- А нихуя не надо никаких точек зрения, нах! -- ответил странный профессор, --
просто камрад существоффал, и больше нихуя, нах.
-- Но требуеццо же какое-нибудь доказательство, нах... -- начал Берлиоз, нах.
-- И доказательств никаких не требуеццо, -- ответил профессор и
загоффорил негромко, причем его акцент хули-то пропал: -- Все просто: в
белом плаще, нах...
Комментарии 17