«- Таким образом мы полностью солидарны с Вашим мнением, целиком поддерживаем Вашу точку зрения и АБСОЛЮТНО БЕЗВОЗМЕЗДНО выражаем искреннюю признательность за размещение Вашего бесценного и униКАЛьного сообщения на сайте нашей компании!»
Михаил, внутренне испытывая брезгливость от увиденного на экране, пробежался по сообщению глазами, нажал «Отправить» и вздохнул с облегчением, откидываясь на спинку кресла. Корпоративный тон выдержан, придраться не к чему, а значит, гарантирован еще минимум один день в компании. В последнее время становилось все сложнее из-за разрастающегося как на дрожжах этикета, меняющихся еженедельно правил и вводимых внезапно поправок и дополнений. Кто-то в курилке божился, что все «ноги растут» аж от президента корпорации, но такие фразы роняли исключительно шепотом, прикрывая рот ладонью, дабы камеры слежения не могли прочитать речь по губам. Миха кинул взгляд в правый нижний угол монитора. До конца работы оставалось четырнадцать минут. Можно было бы просто отсидеться, делая вид, что занят чтением поступающих сообщений, но вчера поступила поправка, обязывающая сотрудников компании делать не менее пятидесяти ответов в день. Причем ответов по существу и, естественно, с соблюдением корпоративной этики. Сегодня он успел ответить уже сорока девяти пользователям, значит еще один раз и всё! Михаил вздохнул и с содроганием щелкнул пальцем по голографическому изображению красного конверта на полупрозрачном экране.
« - Здрасвуйте! – бросились в глаза неестественно красные и громадные буквы. – Я хочу поделитца с ваме радостю!11! Вчира я папала в кампанею каторую увидила у вас!111 Там все было просто класна и я хачу вас паблагадарить об этом спасиба вам за все вы клевыи!!111»
По лицу Михаила пробежала было судорога, но, вспомнив о камерах слежения, размещенных корпорацией буквально на каждом сантиметре служебных помещений и мебели, он усилием воли вернул на лицо беззаботно-радостное выражение и даже смог изобразить некое подобие снисходительной улыбки. Ну подумаешь, намудрила с размером и цветом по неопытности, но ведь искренне! – попытался мысленно сам себя подбодрить… Про правописание и орфографию он уже и сам начинал помаленьку забывать.
«- Бальшое спасиба за ваше мнения! Нам очинь преятно что вы зашли на наш ресурс!» - бегали пальцы над поверхностью стола, «касаясь» псевдо клавиш проекционной клавиатуры, а разум, вопреки этике, докончил. – И накрутили еще один счетчик в прибыль корпорации. Ладно хоть еще мозговые сканеры не крепят к головам по приходу на работу, ходят слухи, что уже разработали и такие модели.
Нудно, но радостно зуммер оповестил об окончании дневной смены, и Миха спешно провел рукой над поверхностью стола, сворачивая рабочую консоль. До завтра… Всего лишь до завтра…
Поток работников, текущий сквозь турникеты, просто лучился «искренностью» дежурных улыбок и внешней толерантностью. Встречный поток, заступающий на ночную смену, улыбался менее искренне, все-таки предстоит работать, но зато свежо и не устало.
Выйдя из массивных, с броской надписью «ВЫПъ», ворот корпорации, Михаил облегченно выдохнул и зашагал в сторону станции гиперполитена. Не забывая, впрочем, привычно и натяжно улыбаться в пустоту.
Корпорация давно и прочно завоевала господство на всем постколлайдерном пространстве Евразии, выжившим после молниеносных и ужасных событий осени 2008 года. С тех пор сменилось уже два поколения, и мало кто помнил, с чего все началось. Не менялся только руководитель корпорации, регулярно посещающий омолаживающие клиники, продляющие его существование, но все же никогда не снимающий фирменные темные очки, скрывающие глаза, истинный возраст и облик. То, что было вначале лишь правилом работы – стало правилом жизни. Корпорация опутала своими сетями все сферы существования человечества и внедрилась даже глубже – в быт и семью. Все разговоры – телефонные, видеофонов и даже внутрисемейные записывались и сканировались бессменной службой безопасности корпорации – механизированными ботами, не знающими усталости, сострадания или поблажек. Ходили легенды, что когда-то все начиналось с двух простых и незамысловатых механических созданий, ЭФ и ЭМ, двух клонов, которые однажды взбунтовались и принесли в жертву владыке корпорации своего создателя. Причем каждый принес по половине… Хотя… Эти слухи некому было подтвердить – посетителей и служащих корпорации тех лет уже давно не осталось в живых. Неизменным оставалось лишь одно – с каждым годом корпорация все туже закручивала гайки, выжимая все больше подчинения из служащих и заманивая обманчивыми обещаниями посетителей. Деньги и власть. Только на этом зиждилась корпорация. Инакомыслие приравнивалось к бунту и каралось молниеносно и жестоко.
Миха вдруг осознал, что дежурная улыбка почти исчезла с его лица. А впереди вход в тоннель гиперполитена и камеры слежения! Отогнав грустные мысли прочь и выпрямившись, вновь натужно улыбнулся и энергично зашагал ко входу в подземку, на автомате выискивая во встречной толпе людей без логотипа корпорации на одежде. За рекламу и привлечение новичков полагались поощрения и иногда даже доплаты. Хотя, встретить таких в двух шагах от работы…

*******

Светлана переложила продукты из тележек в багажник электрокара и устало вздохнула. Всё, теперь домой. Подъехавший за тележками бот радостно было засветился рекламой корпорации, но, наткнувшись сканером на фирменный логотип куртки погас и молча потащил свой груз к гипермаркету. Света грустно усмехнулась – не хватало еще и после работы выслушивать хвалебные песни компании, хоть какая-то польза от ярких наклеек на всей одежде. Хлопнула дверью кара и включила двигатель.
Яркий поток машин, летящий в обоих направлениях девятого кольца, переливался визуальной рекламой. От акустической, слава Богу, спасал салон электромобиля. Перехватив левой рукой руль, Светлана достала коммуникатор и нажала кнопку вызова мужа.
- Алло, Миш, я почти дома, ты где?
- Светуль, я уже в нашем квартале, минут десять, может что… - усталый голос мужа прервала орущая ежеминутная сводка рекламы. Светлана досадливо поморщилась и отвела руку с коммуникатором подальше от уха. Через пять секунд дебильный голос диктора смолк и из трубки донеслось, - …удак, бля, достало это всё! Хули ж так орать-то?!!
Светлана похолодела.
- Миша, что ты сказал сейчас, это же мне послышалось только, правда?.. Скажи, что мне это только посл…
В разговор вклинился металлический голос бота.
- Несанкционированный диалект без предварительного согласования и разрешения. Вердикт – флуд. Мера пресечения – лимит спутниковой, Интернет и дистанционной связи – одно слово на десять часов.
Моргнув красным коммуникатор отключился. Светлана раздраженно метнула трубку на заднее сиденье и вдохнула полную грудь…
- Пи-и-и-и-и-и-ирожных, что ли, домой понакуПЛЯТЬ!!! - в сердцах проорала она лупя кулаками по баранке руля и «радостно» оскалилась в дежурной улыбке в зеркало заднего вида. Приборная панель мигнула синими огоньками-глазами бот контроля, но, не найдя криминального содержания, погасла, уступив место индикаторам скорости и уровня заряда аккумуляторов. Света шмыгнула носом. Вот и пообщались, блин! Не хватало Мишке теперь еще дома сорваться, чего доброго… Ладно, может все обойдется.
Кар мигнул правым светодиодом и понесся по разметке в сторону спуска со скоростной магистрали.

*******

Захлопнув дверь дома, Михаил решительно прошагал в ванную, закрылся изнутри, обессилено прислонился спиной к двери и досадливо поморщился. Так глупо сорваться, и на чем?!! Всё, до завтрашней смены молчание в акустическом и цифровом эфире, а собирались сегодня пивка попить с ребятами… Если только Светку попросить договориться, но попалят же, как пить дать попалят, тогда еще и её подставлю…
Пикнувший зуммер навязчиво напомнил, что время несанкционированного пребывания вне камер слежения истекает, и надо выходить из «мертвой зоны». Ах, да… Он же воду не открыл. Крутанув вентили и заткнув зуммер еще на двадцать минут, Миха присел на акриловый край ванны и уткнулся лицом в ладони. И плевать, что принять душ он сегодня уже не сможет, поскольку почти исчерпал «ванный» лимит, главное хоть немного отдохнуть…
Басовито прожужжал дверной замок, впуская в дом Светлану. Поставив ярко переливающиеся рекламой контейнеры с продуктами у двери она скинула обувь и прошла внутрь.
- Миша? – в голосе явственно прозвучали нотки волнения. – Миша, ты дома?
- Да, дома! – подняв голову прокричал он в ответ.
Шаги прошелестели и замерли под дверью.
- Миш, ты как там? Все нормально? Миш, ты только ничего не говори больше, ты же знаешь, конец месяца скоро, потерпи, нам же норму на следующий месяц урежут! – теперь в голосе жены преобладали звенящие нотки близких слез.
- Всё нормально, Свет… - Миха протянул руку и дотронулся до тонкой переборки из пластика. – Сейчас, - бросил взгляд на настенный таймер, - Еще восемь минут посижу и выйду, хорошо?
- Миш, открой, я к тебе… - голос Светланы предательски задрожал.
- Свет, не надо!.. – успокаивающе и в то же время твердо сказал Михаил. – Мы же ночью хотели кое-что сделать, забыла? Потерпи, я успокоюсь и всё, зато потом наверстаем.
Протяжный всхлип за дверью все же сменился шуршанием пакетов с едой и шлепаньем босых ног на кухню. Вот и молодец, - промелькнуло в голове. Держит себя в руках, не то, что я… Не дай Бог и взаправду нарвусь на семейный лимит, что делать-то потом? Всё, спокойно, Миша, спокойно… Ноги на ширине плеч, слегка присесть, руки с двух сторон размашисто и плавно идут с боков вперед, захватывая ладонями воздух и «неся» его к груди. Вдох… Не воздух - энергия вливается в нос и устремляется через диафрагму в точку чуть ниже пупка. Ладони перекрещиваются на уровне груди и помогают, проталкивая энергию вниз… Выдох… Ладони резко переворачиваются «лицом» друг к другу и начинают плавно пробираться назад к груди, протекая сквозь собранную энергию и оставляя её нетронутой. Вдох… Плавно, но сильно руки расходятся в стороны, окружая ничего не подозревающий воздух для нового захвата. Выдох…

*******

Спустя некоторое время, сидя на кухне и обнимая Светку, свернувшуюся калачиком на его коленях и уткнувшуюся в ворот рубашки, Михаил пил кофе и рассеяно гладил жену по волосам. Молчали оба… Отчасти от того, что не хотелось сболтнуть лишнего, отчасти от того, что просто хотелось помолчать. В углах кухни голубыми огоньками помаргивали огоньки камер. Бессильная злоба в груди сменилась после медитации на спокойную решимость. Света подняла глаза и вопрошающе посмотрела на мужа.
«Что теперь?» - явственно читалось во взгляде.
«Ничего, все будет хорошо…» - ободряюще улыбнулся Михаил в ответ и обнял жену за плечи. Та всхлипнула и поглубже зарылась носом в плечо мужу. «Все будет хорошо…»
Отключенный интерком валялся посреди стола. Шнуры питания модемов мертвыми змеями обвисли возле розеток и только головизор заливал все вокруг мельтешащими бликами яркой и броской рекламы – обязательный ежевечерний лимит к просмотру. Спасибо хоть, что можно звук отключать… Решено, - понял Миха. Сегодня он никуда не пойдет, пошло всё к черту.

*******

- Свет, а Свет… - тихий шепот из-под одеяла таял в ночной темноте спальни, но довольно четко фиксировался спальными микрофонами слежки. Камеры целомудренно отключились, предварительно отвернув объективы к стенке. Официально одобренная супружеская ночь на общем ложе, ничего не попишешь. Все, как положено – заявка за две недели, обоснование, письменные заявления обоих супругов, четко оговоренный лимит действий, фраз, жестов и звуков, никаких снимков, только аудиозапись.
- Ну что тебе? – фразы такого типа еще не входили в реестр учитываемых и можно было не следить за количеством произнесенного.
- Свет… а покажи… сиськи?!! – заговорщицким тоном прошептал Миха, - А то всё на ощупь, да на ощупь…
- Ты что, дур… глупый? – чуть не оговорилась Светлана. – Запрещено же показывать, сам знаешь!
- А мы не будем освещение включать, я вон чего притащил… - в сумраке спальни раздался щелчок и робко затрепетал огонек зажигалки. – И видно всё!
- Ты где достал такую древность? – ошеломленно протянула Светлана, заворожено глядя на язычок пламени.
- Неважно, давай быстрее, погаснет скоро!
- Ну я не знаю…
- Да давай, не ломайся, время же идёт!
- Ну… Ну, ладно… Вот!
- Ух, ты… - восторженно протянул Михаил и наклонился поближе. В следующую секунду пламя моргнула в последний раз и погасло. В наступившем сумраке явственно светились голубые огоньки объективов…

*******

- …Исходя из вышесказанного, действия сотрудника корпорации Михаила С. расцениваются как нарушение пункта правил 2. 16 и приравниваются к флуду и оскорблению. Назначаю меру наказания в виде перевода в исправительную группу на срок 6 месяцев с последующей реабилитацией. – четкий голос бота дребезжал в просторных стенах зала Правосудия. – Приговор окончательный и обжалованию не подлежит.
- Постойте! – голос Михаила разорвал ровный гул серверов. – Но я же поступал в соответствии с разрешением! Запрещено показывать всем и при дневном свете! Но никакого запрета именно на просьбу, подчеркиваю на просьбу о показе никогда не было, я не понимаю…
- Изменения в правилах произошли за 14 минут 37 секунд до начала вашего согласовательного акта и являлись обязательными к исполнению. – сухой голос машины без интонаций завораживал своей безжизненностью.
- Но я же не знал! – голос Михаила дрогнул. – И жена не знала, как же так?!!
- Новые правила были разосланы по сетям общего пользования. Ваши коммуникаторы находились вне зоны действия сети, что, впрочем, не освобождает вас от ответственности.
- Но почему…
- Изменения были внесены лично президентом корпорации и не подлежат никакому обжалованию!

*******

Зуммер резко и требовательно напомнил о начале нового рабочего дня. Светлана открыла глаза и с тоской провела рукой по холодной и пустой простыне на второй половине кровати. Ничего, осталось еще каких-то два месяца. Миша, как ты там? – на глаза накатились было слезы, но повторный зуммер заставил их высохнуть. Пора вставать, время истекает.
Старательно улыбаясь таким же, «радостно» оскаленным соседям и садясь в электрокар, Светлана бросила взгляд в небо. Там, в серой и хмурой вышине висел огромный гелижабль президента Евразийской корпорации, переливаясь рекламой и радужными всполохами баннеров. А что если обратиться к нему лично? – мелькнула мысль. – Может он поймет и во всем разберется? Ну это же ошибка, запрещать естественное!
Светлана тряхнула головой, отгоняя минутную слабость. Чушь, все знают, что это бесполезно. Приборная панель мигнула голубыми огоньками – время стоянки необоснованно затягивалось. Света включила двигатель и, через силу улыбнувшись, вывернула на автостраду…

*******

Старческие веки, лишенные ресниц, устало моргнули за темными стеклами крупных очков. Внизу, под брюхом гелижабля, с высоты птичьего полета открывался чудный вид. Серые ленты дорог, пестрящие мириадами рекламных щитов и миллионами электрокаров с гражданами его корпорации, безупречно и четко двигающимися в строго оговоренных направлениях. Каждый метр, каждый шаг, каждый клик приносил прибыль, но главное было даже не в этом. Власть… Безграничная власть и подчинение – вот что было самым сладким в его существовании. Непокорные уничтожались, несогласные искоренялись, заблуждающиеся исправлялись… Но сегодня…
Морщинистые пальцы подслеповато приблизили вчерашние снимки камер слежения к усталым глазам. Сиськи… Он уже почти запамятовал, что это такое… А теперь и вовсе будет знать и видеть только он! Древнее и забытое чувство возбуждения проснулось где-то там, внизу и начало подниматься наверх, но почти сразу же бессильно опало в привычное положение. И все равно они теперь только мои!!! Мои!!!
И все же… Все же… Дрожащий палец обвел линию безупречной женской груди на голографическом снимке… Сиськи, - вплыло откуда-то из глубин памяти, таких глубин, о которых он уже и сам не помнил, - Сиськи должны принадлежать миру!
Издалека, с финансовых рудников донесся животный вой. Непокорные, - скривились в старческой усмешке губы. Не смирившиеся… Не ушедшие насовсем… Однажды они вернутся и как знать, может быть тогда все изменится? Кто знает… Кто знает…