Еще живой.
			Нас жизнь ломает
зло и грубо,
Как бы случайно,
второпях...
Опять я встретил
русский рубль.
Он еле брел
на костылях.
И, дотащившись
до скамейки,
Он сел и горько
простонал:
"Эх, жизнь моя
бедней копейки!"-
И вмиг сознанье
потерял.
Над разорившимся
профаном
Смеются янки,
прус, еврей.
И клеют тело
целлофаном,
Чтоб он смирился
побыстрей.
А я, его
увидев раны,
Не смог характер
удержать:
Разрезал молча
доллар...чванный,
Чтоб рубль им
забинтовать.
                                           
Е. Ермаков
			
		
		
		
		
	зло и грубо,
Как бы случайно,
второпях...
Опять я встретил
русский рубль.
Он еле брел
на костылях.
И, дотащившись
до скамейки,
Он сел и горько
простонал:
"Эх, жизнь моя
бедней копейки!"-
И вмиг сознанье
потерял.
Над разорившимся
профаном
Смеются янки,
прус, еврей.
И клеют тело
целлофаном,
Чтоб он смирился
побыстрей.
А я, его
увидев раны,
Не смог характер
удержать:
Разрезал молча
доллар...чванный,
Чтоб рубль им
забинтовать.
Е. Ермаков
