Звон разбитого стекла ворвался в сон громовым раскатом. С волной холодного пота на лоб в спящий мозг ворвалось пробуждение. На полу у кровати лежал завернутый в мятую бумагу булыжник. В разбитое до невозможности восстановления маленькое окошко Симиной коморки ворвался сентябрьский промозглый ветер. Он всегда был таким в этом маленьком местечке на самой окраине империи. Сима приподнялась на кровати. Ей стало страшно так, как никогда не было с того дня, как старый ребе Мордехай Скоблинский читал заупокойную над ее матерью.