10.15
- Мама. Я писять хочу.
Хмурое московское утро шумом разбрызгиваемой колесами машин грязи пробежалось по глазам усталой на вид, относительно молодой женщины. Она перешла дорогу, крепко удерживая за руку сынишку лет 7-8 и остановилась перед входом в один из коммерческих банков. Внимательно посмотрев на табличку курсов, Катя нахмурилась еще сильнее.
- Мама...
- Сейчас, сынок, подожди. Зайдем, мама заплатит за кредит и тогда отведет тебя в туалет. Хорошо?
Сынишка обреченно кивнул и они вошли внутрь.
Буквально следом за ними внутрь скользнул слегка грузноватый на вид мужчина средних лет. На входе он оглянулся и, сдернув с плеча объемистую спортивную сумку, достал оттуда автомобильную блокировку рулевого колеса, закрепил ею двери...

- Петя, Петр, Петруччо, прием! Отвечай, кто я!
Петр открыл один глаз, посмотрел на потолок и, видимо, чему-то ужаснувшись, уронил голову на стол. Вытянул руку, потрогал.
- Ж-женщина. – тихо сказал он.
- Ура! – сказал голос. - Отличное начало. А теперь вопрос на миллион: где ты находишься?
Петр медленно поднял голову, приоткрыл глаза и еле удержался на стуле, вцепившись в него обеими руками.
- Я в вверттоллетте. Сука, я по-любому в вертолете.

Женщина нахмурилась, вытащила из холодильника пиво и налила полный коньячный бокал.
Не открывая глаз, Петр коршуном метнул неожиданно цепкую руку и жадно опрокинул бокал в себя, подстукивая процессу кадыком. Помолчал. Поднял глаза и практически приветливо сказал жене:
- Лю-ю-юбочка!

Женщина тихо выматерилась и налила второй стакан. Видимо на его дне лежала истина, потому что выпив, Петр улыбнулся и сказал:
- Привет, Маша. Как дела?
Маша немедленно убрала пиво в холодильник, уселась напротив и сказала:
- А теперь, Петя, рассказывай мне свой вчерашний вечер, гаденыш...

- Ну и что вы хотите от меня, мой друг, - профессионально мягко спросил доктор Пышкин, оправляя халат, - вы вообще-то не являетесь моим пациентом, настояли на нашей, так сказать, приватной беседе... даже в кабинет не захотели заходить...

-- Кирилл Евгеньевич, ну понимаете, в моём положении засветиться как сумасшедший было бы непростительной глупостью, - ответил я, потупившись, - а я бы хотел у вас узнать может можно было бы, как говорится, получить совет в частном порядке? Без истории болезни.

-- Ну... да, я думаю да, - профессор пожевал губами, - то, что вы мне рассказали раньше, не свидетельствует о вашей социальной опасности... Итак ?

-- Ну вообщем-то вот и всё... я подвержен видениям, - выдохнул я. До сего момента, в предыдущие полтора часа, я повествовал, уступившему моим мольбам встретиться, Кириллу Евгеньевичу о том, как начал видеть галлюцинации, настолько реальные, что мне постоянно приходиться хорошо продумывать свой каждый шаг, чтобы не попасть в просак. Я хотел рассказать этому седенькому знатоку человеческих душ о том, что отдаю себе отчёт - я болен, но не хочу лечиться потому, что...