Каста влюбленных

- А давай ебаться! – предложила она.

- Давай, - согласился я.

И мы ебались, ебались…

- Всё хуйня, кроме любви, - сказала она.

- Точно! - подтвердил я.

- Социальная стратификация, размежевание общества на сословия, проблемы перенаселения и улучшения человека с помощью генной инженерии – всё пиздотень невротебенная. Всё меркнет по сравнению с любовью и силой её!

- И глобализация с её чудовищным контролем над личностью человека, и агрессивные проповеди ислама, направленные на установление контроля над миром, и рост самоубийств, и психическое состояние современного человека, погружающегося в пучину раздвоения между реальным и виртуальным – всё это блядство мандавошское, - горячо поддержал я её. – Лишь любовь правит Вселенной, лишь она.

- Гандоны задроченные! – гневно кивала она головой. – Силитесь жалкими потугами опровергнуть величие любви, строите педерастическое опровержение сущности её! Пигмеи недоёбанные, вам ли сжимать кулачки на любовь, вам ли противиться власти её!

- О, их много, - соглашался я, - тех вафлёрских уёбищ, кто пытается отыскать иные дороги и предложить их человечеству в качестве истинных. Политика, говорят они, экономическое развитие регионов, новая формация современного прогрессивного человека. Глубоко заблуждаются эти залупы перхотные в путях постижения человеком окружающей действительности. Ибо лишь кроткой, но горячей любовью можно постигнуть её.

И мы ебались, ебались…

- Вот природа, - говорила она. – Как просты и прекрасны образы её ненавязчивого проявления. И луч солнца, пробивающийся по утрам сквозь шторы, и колыхание листвы, беспокоимой игривым ветром, и пение птиц, всецело отдающих себя мелодии, и волны моря, омывающие земные тверди – разве оспорить всем чавкающим хуесосам проникновенность и неопровержимость этого естества?

- Ебать мой хуй! – отвечал я. – Я запрокидываю голову и вижу небо. Бездонное глубокое небо. Я ступаю по траве босыми ногами, и она ласкает их. Мягкая, пушистая трава. Я вдыхаю в лёгкие воздух, и от свежести его кружится голова. Этот воздух пьянит. В нём всё – в нём сила, влечение, умиротворение. В нём свобода! И все эти ёбаные в рот полудурки, все эти чмыри опизденевшие – они отрицают эту значимость! Представляешь, они отрицают небо, они отрицают траву, они отрицают воздух!

- Ёб твою в бога душу мать! – щурилась она и понимающе смотрела мне в глаза. – Уёбки анусообразные, им техника подменила дыхание леса, им производственные мощности дороже глотка парного молока, им ликвидность акций нефтегазовых компаний ценнее заката солнца!

- Задроты пиздоёбинские! Да есть ли душа в них, зажигал ли в их зажравшихся тушах незримый Логос искру свою?

- С хуёв ли?! Нет в них искры и не было. Киборги блядствующие, лишь шестерёнки и подшипники, ржавея, сотрясаются в их силиконоволокнистых коконах.

- Придёт к ним, хуеглотам пиздосрачистым, на смертном одре понимание, придёт осознание, да только поздно будет! Хуй вам в рот и все государственные штандарты в жопу, а не будет вам прощения!

И мы ебались, ебались…

- Пиздоболы гнойные! – горячо дышала она мне в ухо.

- Хуёныши змееподобные! – лихорадочно двигал я бёдрами.

- Вши вагинальные! – отрывалась она губами от пениса.

- Опарыши лобковые! – засовывал я пальцы во влагалище.

- Мудоёбы обосраные! – лизала она мои яйца.

- Говноеды блядовафельные! – прижимался я губами к клитору.

- Ебанаки онанирующие! – помещала она член между грудей.

- Гандурасы пиздохуевы! – хлестал я её по ягодицам.

- Пиздобляди подзаборные! – теребила она пенис.

- Мутни ебаначинские! – кончал я ей на лицо.

- Они потеряны для будущего.

- Они попросту сгнивают живьём.

- Старые, смердящие, какая обуза они человечеству!

- Лишь молодым, искренним по силам создать новое мироустройство.

- Справедливое!

- Чистое!

- Волшебное!

- Вечное!

- Касту влюблённых.

- Только любовью можно спастись.

- Лишь ей.

- Ей одной.

И мы ебались, ебались…

 

Олег Лукошин (с)