Ночь с герцогом
Ночью, страшной темной ночью, на 85-м километре Симферопольского шоссе бензин наконец закончился
Я думал, что это произойдет намного быстрее. Первый раз я подумал об этом, когда машина просигнализировала мне: бензин на нуле. Надо заправить, понял я и с облегчением забыл про все это, пока она не встала.
Я стоял в лесу, где-то в двух километрах виднелись какие-то огни. Мимо с регулярностью раз в три минуты проносились машины. Я завидовал их решимости пройти этот путь до конца.
У меня с собой не было ничего — ни шланга, ни канистры. Будь я проклят, подумал я, вышел и пошел в сторону огней. Сразу стало холодно. И почти сразу еще холодней.
Тут и в самом деле была АЗС, то есть мне повезло. Но канистры по-прежнему не было. Я зашел в круглосуточное кафе. Возле него стояло несколько машин, даже на фоне ночи сиявших затемненными стеклами и беспросветными областными номерами. Это было само по себе адское сочетание. А я еще и вошел внутрь кафе.
Это был кадр из фильма "От заката до рассвета" или из любого фильма ужасов, действие которого происходит на безымянном шоссе. Ни о чем не подозревающий герой с облегчением заходит на огонек к вампирам... За одним столиком сидели пожилые дальнобойщики. За другим — парни, приехавшие на машинах с областными номерами. За третьим — две официантки с теми и другими парнями вперемешку, которые ели мясо прямо с большого подноса из духовки. На других столиках это мясо лежало в тарелках. Все это я ведь успел заметить, можно сказать, перед смертью.
Они сидели и смотрели на меня в полном молчании. Да и мне уже не хотелось говорить. Но у меня не было выхода. Я попросил у них канистру. "Я принесу,— сказала одна официантка.— Канистры нет. Пластиковая бутылка на полтора литра. Воду вылью".
Когда я выходил, два парня встали, вышли за мной. Сели в свою машину и уехали. Я сначала обрадовался, а потом понял, что они уехали искать мою машину. А чего ее искать. Она стояла, слава богу, прямо на дороге и призывно мигала аварийкой.
Я дошел до машины минут через двадцать. Никого. И не сказать, что я этому не обрадовался. Я залил бензин, но она не завелась. Ей было мало. Она хотела еще крови, причем, кажется, моей.
Я с тоской подумал, что середина ноября, что стало еще холодней и что я никуда больше не пойду, хоть режьте меня (вероятность последнего увеличивалась, по-моему, с каждой минутой).
Я начал голосовать. Это было глупо, конечно. Во-первых, глупо голосовать. Во-вторых, глупо останавливаться.
Остановилась первая же проезжающая машина. Это далось ей непросто. Она шла не меньше 180 в час, и чтобы вернуться ко мне, ей понадобилось задним ходом минуты три. Я с облегчением увидел милицейскую мигалку на крыше. Парень в белой рубашке и черных брюках, в очках спросил меня, что случилось. Я объяснил и попросил отвезти меня опять на АЗС, чтобы залить еще полтора литра. Объяснение звучало неубедительно, я это понимал. Просьба тоже. Зато я, пока говорил это все, вырос в собственных глазах: я понимал, что примерно так говорили бы и те парни с областными номерами, если бы останавливали машину ночью на дороге для чего-нибудь нехорошего.
Водитель тоже это оценил:
— Если это разводка, то я в ней не участвую, понимаешь? — спросил он меня.— А если нет, то поехали.
Я сказал, что нет. Мы поехали. За полторы минуты до АЗС он рассказал, что сам из одного областного города, что ездил в Москву к близким и что в основном все они в Москве в одном месте, и всех он проведал, и все с ними, в принципе, нормально.
— Баклажку надо другую найти,— озабоченно сказал он.— А то маленькая у тебя.
Но он, как ни странно, не нашел другой баклажки, даже в этом кафе. "Действительно у них нет,— пожал он плечами,— а то бы дали, я думаю".
Мы залили еще полтора литра. И их тоже не хватило. Все-таки у меня была хорошая, мощная машина. Он ее, во всяком случае, похвалил и вспомнил, что на BMW-X5 ему как-то пришлось 15 литров заливать, чтоб завелась после такого же.
Он сказал, что надо ехать искать баклажку.
— Тебе же еще всю ночь ехать,— сказал я.— Давай. Спасибо тебе.
Я представлял себя на его месте. Остановился бы я? Взялся бы в этой кромешной темени искать баклажку?
— Обязательно где-то должна быть баклажка,— ответил он.— Нам пятилитровая нужна. Садись.
Мы ездили не меньше часа, пока не нашли. За этот час мы о многом поговорили. Я даже думаю, что обо всем. И он мне рассказал, и я ему.
Потом мы долго заливали бензин. Он переливался через сетку бензобака. Секунду, сказал он, дошел до своей машины и быстро вернулся. Я увидел, как в свете неожиданно выглянувшей совершенно полной луны блеснуло лезвие очень длинного и тонкого ножа. Теперь мне уже казалось странным то, что должно было произойти с самого начала. Все-таки мы о многом поговорили.
— Я подожму, а ты лей,— сказал он, просунул нож под сетку, и через минуту все было готово.
Машина завелась.
— Вот мой телефон,— сказал он.— Будешь у нас — сразу звони. Меня все в городе знают.
— А как тебя зовут? — спросил я.
— Игорь,— после некоторого колебания ответил он. — Но меня в городе все как Герцога знают. Я и сам уже забыл, что я Игорь.
То есть он не колебался, а просто вспоминал. Я ему тоже хотел дать номер своего телефона.
— Нет, не надо,— сказал он. — То, что мы с тобой так стоим здесь, это же вообще абсурд. Ведь ты журналист, а я преступник.
Он уехал. А мне теперь не хочется быть журналистом.
(с) А. Колесников