Можете назвать меня чрезмерно впечатлительным, но мне в субботу было реально страшно.
В субботу, 21 февраля, я впервые имел возможность наблюдать, как работает государственная машина, используя инструмент гражданского делопроизводства. В этот день в Кировском районном суде судьей Гуськовой слушалось дела по моему гражданскому иску об отмене регистрации кандидата в депутаты от "Единой России" Курлыкова. Основанием был факт подкупа избирателей в ходе проведения агитационного мероприятия в школе №37, в 17 часов вечера 16 февраля.

Фактическая сторона дела выглядела так: пенсионеров из окрестных домов обзванивали из администрации района и приглашали на концерт, перед концертом каждому вручалась коробка конфет "Птичка", далее директор школы представляла собравшимся Курлыкова, он толкал краткую телегу о своей деятельности в качестве директора общественной организации "Центр развития Кировского района", сообщал присутствующим о том, что является кандидатом в депутаты городской Думы, отвечал на несколько вопросов и исчезал; после этого начинался и собственно концерт - выступали дети, учащиеся школы. Это все было описано в т.ч. и в прессе. Естественно, случай был не единичный - то же самое происходило во всех четырех школах нашего округа; встречи проводились буквально каждый день, менялся только подарок: в конце января это был вафельный тортик, но потом, видимо, бюджеты стали подходить к концу. Мы, однако, подавали иск только на основании одного эпизода, так как по этому эпизоду мы смогли сделать аудиозапись и найти сразу 5 свидетелей.

Естественно, мы понимали, что в иске нам откажут: кандидатов от "ЕР" не снимают. Интересно было - как именно откажут? Будут говорить, что конфеты не выдавались (у нас, конечно, были конфеты-вещдоки, но доказать, что мы не купили их в магазине сами, мы не могли никак)? Или что г-на Курлыкова не было на встрече (цифровую аудиозапись, естественно, можно не принять в качестве доказательства)? Или что он был, но не агитировал? 

Реальность превзошла все ожидания. Факт раздачи конфет не отрицался. Факт присутствия Курлыкова на встрече-концерте не отрицался. Факт агитации отрицался, но очень вяло: сначала сторона Курлыкова говорила о том, что он только говорил о своей общественной деятельности, но потом стала говорить о том, что он рассказывал и о своем выдвижении в качестве кандидата в депутаты городской Думы, "но не призывал голосовать за себя". (Как известно, агитация - это не только "призывы голосовать", но и "создание положительного образа" - а как еще расценить информацию о том, что кандидат-общественник в своей деятельности отремонтировал трем старушкам газовые плиты и т.п.?, и "преобладающая информация об одном из кандидатов" и многое другое; из шести квалифицирующих критериев статьи 48, применимы по крайней мере четыре). Короче говоря, агитацию они довольно быстро тоже признали. На чем же строилась защита? 

Все стало ясно из первого же вопроса судьи Гуськовой кандидату Курлыкову: "Скажите, Вы лично передавали коробки конфет посетителям концерта?" - "Нет." Ну, в принципе, следующие 3.5 часа спектакля можно было бы и опустить, позиция суда стала понятной. Интересно, что в суде был и представитель избиркома (их было даже двое, толстый и тощий, но тощий - г-н Денисов, опыт общения с которым у меня уже есть - молчал в течение почти всего заседания). Он вроде как должен был быть беспристрастным, но, вместо этого, выступил с яркой речью на ту же тему: "Поскольку кандидат сам не передавал никому конфеты "Птичка", то о каком подкупе может идти речь!", довольно свободно трактуя, тем самым, положения статьи 56 закона "Об основных гарантиях...". Вообще, интересная логика: предлагается таким же образом оправдывать заказчиков убийств ну и так далее.

На суде выступали также представительница администрации Кировского района ("Как вы не понимаете! Мы и так очень мало заботимся о стариках! Эти конфеты вручались от имени администрации района, причем здесь кандидат!"), завуч 37-й школы ("Концерты проводятся в рамках месячника защитника Отечества, вот утвержденный план мероприятий, а Курлыкова мы знаем только как общественника, организация которого вот уже много лет шефствует над школой") и другие комические персонажи (пара старушек, которые "не слышали, чтобы он называл себя кандидатом в депутаты, и уж точно он за себя не агитировал"). Естественно, суд не заинтересовал вопрос о том, что "Центр развития Кировского района" зарегистрирован 3 ноября 2008 года, и никак не мог "шефствовать" над школой в течение нескольких лет, да и будь он зарегистрирован ранее, это ничего бы не меняло: организация общественная, в налоговой на учете не стоит (только в Минюсте), расчетного счета не имеет... Все это в ходе судебного заседания нам удалось выяснить, но никого это не взволновало. Окончательное решение суда звучит именно так: "Подкупа не было, так как конфеты лично кандидат или его доверенные лица не выдавали". Ну да, конфеты выдавала Татьяна Акимовна (вот не знаю фамилии, но ее опознали сразу несколько старушек, да про это сказала и сама завуч) - секретарь директора 37-й школы и, по совместительству, секретарь участковой избирательной комисии №1388.

Короче говоря, это всё было довольно смешно. Если бы не было так грустно. Потому что, например, на нашу главную свидетельницу, Антонину Федоровну, пенсионерку, судья Гуськова орала. Не просто "давила", а орала, в голос, благим матом. Мы и не скрывали того, что попросили её сделать запись выступления Курлыкова в школе, и что она помогает мне в качестве агитатора, но с точки зрения судьи это явно было практически составом преступления: "Почему вы были в школе с диктофоном?" - "Я всегда с ним хожу, потому что часто сталкиваюсь с бытовым хамством" - "Кто вам дал диктофон?" - "Никто мне его не давал, он мой собственный" - "Вы знаете, что за дачу ложных показаний предусмотрена уголовная ответственность? Кто вам дал диктофон???" - "Он мой собственный" - "Предъявите документы, подтверждающие его покупку!" - "Мне сын его подарил на день рождения" - "Как зовут сына?" - "Андрей" - "Точно? У вас вообще есть дети???" - и в таком духе в течение минут пятнадцати, на повышенных тонах. Умолкала судья Гуськова - вступал толстенький юрист избиркома: "Кто вам дал право производить аудиозапись???". Умолкал он - был еще елейно-вежливый защитник Курлыкова: "Уважаемый суд, поскольку свидетельница является агитатором Волкова, к ее показаниям следует отнестись критически...". К каким показаниям? А.Ф. только повторила всем известные факты о том, что концерт проводился, что перед концертом выступал Курлыков, и что она сделал запись...

Отчего же мне страшно? Оттого, что люди совсем не помнят истории. В субботу, в маленьком зале районного суда, несколько взрослых людей занимались враньём: сам Курлыков, его защитник, судья Гуськова, юрист избиркома, завуч школы, представитель районной администрации... Врали о том, что "Центр развития..." существует не на бумаге и создан не к выборам, а несколько лет тому назад; врали о том, что многочисленные выступления в школах не носили агитационного характера; врали о том, что раздача старикам сладостей никак не связана с предвыборной деятельностью кандидата от "ЕР". Все эти взрослые люди думали, что выполняют свой долг, что это вранье - необходимо. Никто из них ни на секунду не задумался о том, что, на самом деле, врать вовсе не обязательно, что держится все только на абстрактном достаточно страхе, что, на самом деле, никто и ничего им не сделает, если они возьмут, да и не соврут. Нет, они не думали об этом. Если бы толстенький мог бы ударить свидетельницу - он бы ударил, я по лицу его это видел. Его место было - в 1937 году.
 
Только вот все они забыли, какая участь ждала тех, кто способствовал воцарению строя, построенного на лжи и страхе. Что стало со "старыми большевиками". Что стало с делегатами "съезда победителей".