- Стоять нах – услыхал я стальной голос за спиной и слегка припустил жидким.
- Стоим – не растерялся Серый. Я крепче сжал лопату.
К нам подошли два каких-то худосочных торчка в странных балахонах и с фонарями. Последние неприятно освещали наши лица.
- Чо уже спиздили, мужичьё?
- Никаго не пиздили. Собачка скончалось. Похороны. – пояснил Серёга.
- Сегодня на кладбище нельзя – пояснили нам черти.
- А чозанах? – подал голос я – у нас причина.
- А у нас сегодня ритуал – пояснили эти демоны – Нельзя вам туда.
- Вы ахуели доходяги? – нахмурился Серёга – вы там вены себе долбите, а я немогу Вулкашку моего по-человечески похоронить?
- Мы вены не долбим. У нас сегодня ритуал, мы йазычники…
- А мы адвентисты седьмого дня – зачем-то пизданул Серый и переебал торчка в балахоне мешком с Вулканом по черепу. Раздался хруст. Вулкана или язычника, я в темноте не вкурил. Второй торчан, охуевший начал пятицца и споткнулся об бордюр. Мешок с барбосом повторно мелькнул в темноте…

"Слушайте, это же недавно было вдвое дешевле!" — сказал я кассирше. "Всюду все дорожает",— ответила она.

Я прикусил язык. Не будешь ведь возражать, что недавно встречался с главой компании "Русские фермы" Андреем Даниленко (выросшем, кстати, в Америке): Андрей жаловался, что оптовые цены на сельхозпродукцию идут вниз. И не будешь ведь говорить, что в питерском магазинчике я точно такую же индейку покупаю вдвое дешевле.

Потому что кассирша абсолютно права: в кризис падают только доходы. Цены же прут вверх с необъяснимым, я бы даже сказал — с торжествующим хамством. Хамство — это ведь не когда экономический резон. Хамство — это когда уверенность, что тебе не ответят, потому что нечем отвечать...