Я выпорхнул из дома в тёмную, холодную ночь и целенаправленно двинулся в сторону бани. Зайдя за угол с превеликим удовольствием я достал из кармана так бережно хранимую и скрываемую пачку сигарет.

Немного полюбовался серебряными отбликами пачки от фонаря дома, и достал одну сигарету. Когда-то давно я специально выдолбил небольшую дырку в фундаменте, чтобы прятать зажигалку там и сейчас выковырял её оттуда, поджёг и затянулся, позируя будто для журнала, мысленно представляя как же круто я выгляжу.

Сигарета медленно таяла у меня в руках, и, дойдя до фильтра, полетела на землю. Я уже собрался идти, но опомнился, развернулся, подобрал окурок и выкинул через забор. В таких делах папин глаз-алмаз был наметан. Вмиг заметит из ниоткуда появившуюся сигарету, и я могу писать завещание. Надо же ему было бросать курить именно на этой неделе!

Я двинулся домой и вдруг звук закрывающейся двери разлетелся над оградой и на крыльцо вышла мама. Отступать было поздно, и все, что мне оставалось, так это идти к маме, то есть на верную смерть.

Одеколон лежал в кармане. Я лихорадочно соображал как мне незаметно им обрызгаться.

- Иди-ка сюда, Станислав Андреич, - сказала мама, прямо глядя на меня.

Это её "Станислав Андреич", ничего хорошего не предвещало.

Я не дошёл до мамы метров пять, остановился и резко развернулся, схватившись за живот, изображая сильную боль, только не кричал я разве что.

На маму это не произвело никакого эффекта. Она спустилась с крыльца, и крикнула убегающему в туалет мне:

- Ты мне не притворяйся, актёр! Развернулся и подошёл, а то сама за тобой приду!

Я остановился и выпрямился. Крутанувшись на пятках я подошел к маме.

- Дыхни, - сказала она.

Я послушно дыхнул, даже не представляя что будет дальше. Она взяла мою куртку, притянула к себе, понюхала и с отвращением отбросила. Посмотрела в глаза.

Вдруг щека вспыхнула, боль умножилась из-за холода, а мама опустила руку. Не сказать, что я не ожидал удара... Надеялся на лучшее. И все-таки нашёл пощёчину справедливой.

- Завтра будешь говорить с папой. - жёстко сказала мама. Она ушла, а я остался. Мысли вихрем пронеслись в голове.

Есть три этапа: первый — это понимание того, что теперь тебе будет. И что теперь вообще будет. Или чего не будет. Это зависит от того, что ты натворил. Второй — это раскаяние. Ты по-настоящему раскаиваешься и всем сердцем желаешь, чтобы все это закончилось (или не начиналось). Третий — смирение. Ты понимаешь, что тебе все равно придёт пи... кхм... сец, и это никак не оттянешь или отложишь. Ты просто смиренно ждёшь.

Остаток вечера я провел в своей комнате, сидя за уроками и в тысячный раз прокручивая будущую сцену расправы надо мной.

Папа вернётся злой, как обычно всегда после ночной смены. Злость надо на чем-то сорвать, а тут просто идеальный вариант появился! Попавшийся на курении сын, надо преподать ему урок.

Можно надеяться на лучшее, вдруг папа умудрится выспаться, вдруг не будет вызовов? Тогда он придёт довольный, и я, скорее всего, отделаюсь выговором и угрозой наказания, если ещё раз закурю. Вдруг за десять лет его работы так произойдёт?..

С такими грустными мыслями кровать обняла меня, и я уснул.

***

Весь день я ходил темнее тёмной тучи. Ощущение надвигающейся бури нарастало, я это понимал и не пытался эту бурю как-то оттянуть. Перед смертью не надышишься.

В какой-то момент мне стало очень жалко самого себя, я рассказал все это своему другу. Тот покачал головой и сказал, что очень удивится, если я завтра приду в школу.

В середине дня я забыл о этом всем, и сильно задержался с пацанами, играя в снежки. Вернулся я очень поздно.

***

Дверь предательски не хотела открываться из-за корочки льда на ней, а когда я дёрнул её, то она распахнулась с громким, очень не желательным хлопком. Я поймал дверь и закрыл. Теперь весь дом знал, что я явился.

Я вразвалочку прошёл через коридор на кухню.

Кухня у нас была не очень большая. Вдоль стен стояли шкафы и духовка, а в центре комнаты - большой обеденный стол, прислоненный к стене рядом с окном. А рядом со столом была печка.

Вся кухня была задымлена сигаретным дымом. В углу, возле окна сидел мой отец, с дымящейся сигаретой в руках и уставшим лицом. Он, как морж, развалился на стуле, уставившись в пол, думая, наверное, о смысле жизни. По крайней мере такой у него был вид. Мама прислонилась к шкафу в углу кухни, поминутно смотрела на часы и пристукивала, от нетерпения ногой. О чем она думала сказать сложно.

Но все же меня поразил тот факт - что папа снова начал курить. Из-за меня. Папа, насколько я помню, хотел бросить курить уже как 2 года. И недавно представился удобный случай, и он таки сделал это, на радость всей семье. А тут...

Надежды на лучшее обрушились. Казалось, что меня ждут не один час.

- Привееет, - сказал я и неуклюже помахал перчаткой. Снял куртку.

- Ну здравствуй. Садись, - ответил папа.

"Затишье перед бурей какое-то!" - подумал я и сел напротив папы, перед мамой. Так как все молчали я решил нарушить тишину и обратился к папе, - ты же вроде бросил курить?

- Бросил. Но что-то передумал. А ты чего начал?

- Эээ... попробовать решил. Вдруг.

С такими словами. из папиного кармана была вытащена пачка сигарет, точно такая же, как у меня и поставлена на стол. Затем рядом оказалась зажигалка и стеклянная пепельница. Я непонимающе смотрел на папу. Тот лишь усмехнулся.

- Кури. Я разрешаю, - и достал одну из пачки, зажёг.

Сказать что я охренел - ничего не сказать. Это было так неожиданно, что я в растерянности посмотрел на папу. Он опять усмехнулся.

- Бери сигаретку. Отныне тебе ничего не будет.

Я взял одну. Покрутил в руках. Взял зажигалку. Почувствовал что мама начала двигаться за моей спиной, но папа махнул рукой и мама остановилась и вернулась на место. Представляю, что она почувствовала. Она была удивлена не меньше меня.

Расправы не будет - пока единственное, что я понял.

Новый клуб дыма появился под потолком дома. Он был каким-то совсем другим, непохожим на дым сигареты выкуренной за углом школы или дома. Жидким и не густым.

И вкус. Он не был гадким. Он не был вкусным. Он не был вообще никаким. Будто куришь воздух. Но в отличие от воздуха, табак нёс вред.

- Невкусно, да? - спросил папа. Хитрая усмешка уже не сходила с его лица. Я кивнул и погасил сигарету. Оттодвинул пачку и пепельницу.

- Запомни, сынок. Лишь запретный плод сладок. - сказал мой отец.

Лишь запретный плод сладок.

***

Посвящается моему лучшему другу.