В конце 80-х в нашей общаге на Новоизмайловском проходили рейды с милицией. По ночам, что характерно. Искали, естественно, развратных любовников будущих учительниц. Сначала я думала, это только педагогинь государство заботливо бережет от порчи, но потом оказалось, что и мужественных авиационных приборостроителей в корпусе напротив - тоже.

Тогда возникла какая-то проблема с комнатами, и меня на время поселили в одиночку, маленькую каморку в конце коридора. Теоретически можно было морально разлагаться в свое удовольствие (хотя, как позже выяснилось, соседи вовсе этому процессу не помеха, а некоторые утверждали, что даже наоборот). Но я была тихая книжная девочка и по ночам планировала спать.

В первую же ночь, стоило опустить голову на тощую казенную подушку и отчалить в страну Морфея, кто-то ущипнул меня за бедро. Удивившись во сне и почесав уязвленное место, я попыталась продолжить дрему. Через несколько минут, исчесавшись вдоль и поперек, нашарила на тумбочке фонарик и заглянула под скромное студенческое ложе в поисках нападающего. Лучше бы я провела ночь в обществе авиационных приборостроителей. На них можно было бы отвлечь часть ужасающей армии клопов, раскинувшей бивуак под кроватью. От потрясения мне показалось, что перемещались они в правильном порядке, повзводно, и едва ли не слышался звук полковой трубы. Чахлый луч фонарика их нисколько не смутил, а огнемета у меня не было. И про миски с водой, в которые можно поставить ножки кровати, чтобы враги захлебнулись на переправе, я не знала по причине еще не изжитой домашности. Да и ножек не было, вместо них традиционно использовались бутылки из-под шампанского - невинные времена.

Поэтому всю ночь я отбивала атаки, только под утро забывшись тяжким сном.

В пять часов, едва забрезжил свет, в дверь постучали. Я вылезла из-под одеяла, поправила пижаму и поплелась, зевая, открывать. На пороге стояла собака с милицией. В буквальном смысле - вахтерша баба Валя, известная всему студгородку как реинкарнация Цербера, и молоденький смущенный милиционер. Валя обшарила взглядом комнату и хищно впилась глазами в мою распухшую физиономию. Милиционер, напротив, конфузливо отвернулся. Я поджимала босые ноги и пыталась сообразить, что им надо. Может быть, я звала во сне на помощь? Комнатуха была маленькая, да и моя не самая крупная фигура обзору не мешала, но Валя только пуще насторожилась. Она начальственно пихнула парня в бок и скомандовала:

- Под кроватью гляди! Они всегда там прячутся!

Тот зарделся. Стараясь на меня не смотреть, подошел к кровати, встал на четвереньки, заглянул, приподняв свесившееся одеяло... и сдавленным голосом сказал:

- Ой, мамочки.

- Что?! - вскинулась вахтерша.

- Как их много... Первый раз такое вижу.

- Всю ночь мешали, - пожаловалась я. - Спать не давали!

Церберша стремительно, невзирая на комплекцию, опустилась на четвереньки, предъявив нам с милиционером циклопический зад и торчащие из-под халата застиранные сиреневые панталоны. Наконец не без усилий встала. Молча направилась к двери. И только на пороге изрекла брюзгливо:

- Ну и девки нынче! Не одну дрянь под кроватью, так другую заведут!(с)

(с) Татьяна Мэй