Животные, даже если они домашние, бесцеремонны. Приходишь в гости к мало­знакомым людям, к тебе бросается их собака и первым делом начинает обнюхивать твои половые органы через штаны. Все делают вид, что ничего не происходит, ты треплешь собаку между ушей с понимающей улыбкой, хотя и немного конфузливо, хозяйка шумно пытается отогнать ее от тебя, но та никак не успокоится – тычется тебе между ног. Невольно думаешь: не будь человеческих приличий, хозяйка бы тебя тоже, наверное, так встречала, по-собачьи.

Возможно, к этому мы и идем. Во всяком случае, не в обратную сторону. Во всяком случае, женщина сегодня должна быть сексуально активна, изобретательна. Ей не надо сдерживать своих желаний. Это не модно.

Время тургеневских девушек в самом деле закончилось. Об этом, видимо, знает и моя кошка Настя. Мы купили ее на Арбате возле зоомагазина несколько лет назад совсем маленьким котенком, и я даже подумал, что она еще не умеет мяукать. С тех пор она превратилась в большую серую пушистую красавицу непонятной породы. Не без труда ее обучили хорошим манерам. Она чрезвычайно гостеприимна. Настя лежит на диване, небрежно свесив переднюю лапу, и мечтает о том, чтобы в доме было много гостей, и она бы ходила от одного к другому, и у всех побывала бы на коленях. Она жмурится и урчит, представляя себе, как ее будут гладить.

Когда наконец приходят гости, Настя от любого легкого прикосновения приходит в эротический восторг. Она выгибает спину и превращается в меховую стальную трубу, в которую нужно немедленно вложить что-то большое, весомое. Когда же Настя «гуляет», а делает она это часто и подол­гу, то она «гуляет» с каждым ботинком и с каждым стулом. Ее похотливость не сломить никакими таблетками. Она буквально изнывает от мук любви. Глядя на эти кошачьи мучения, я понимаю космическую силу женской похотливости. Я не скажу, что такая откровенная страсть вызывает у меня отвращение. Я скорее сочувствую Насте. Бедная Настя! Я хочу ей помочь. Но это потому, что она – моя кошка. Я ее принимаю такой, какая она есть, со всеми ее проблемами.

Но любая другая кошка, включая ­и ­женщину-кошку, которая так бы выла и металась от желания трахаться, потеряв женский стыд, скорее всего, вызвала бы у меня рвотное чувство. Застенчивость и стыдливость придуманы природой не для того, чтобы сковать сексуальность, хотя такое тоже случается, а для того, чтобы предложить мужчине понятную ему сексуальную игру, повысить его интерес к охоте и победе.

Когда же вместо эротической «жерт­вы» возникает женщина, которая бьется в кон­вульсиях от похотливости и не владеет на этот счет самоиронией, происходит ­девальвация игры. Рвущая на себе одежды, ошпаренная кипятком похоти, женщина хороша, но не раньше, чем когда это вовре­мя. Женский стыд в сексе прогрессивен, если он не реакционен. Определить час «ДА» женщине подскажет ее интуиция.

Сексуальные роли мужчины и женщины за последние сто лет существенно сместились, стали «плавающими», эротические требования времени по крайней мере теоретически стали гораздо более жесткими, но консервативная природа до сих пор закладывает в головы сексуальных партнеров идеи романтических прелюдий, цветов, свечей и прочих церемоний. Возможно, в нынешнем веке окончательно победят собаки и кошки. Отлично. Тогда тургеневская девушка из отцветшего идеала превратится в редкий, приятный для острых ощущений фантазм.

(с) В. Ерофеев