«Я так сильно тебя люблю. Я позвоню тебе, когда все закончится, ладно, мам?»: последние слова жертв теракта 11 сентября

«Привет, мам. Ты, наверное, уже слышала: в соседнее здание врезался самолет. Как понимаешь, я жив, но мне, конечно, страшно. Я видел, как парень выпрыгнул из окна 91-го этажа и летел вниз, представляешь? Позвони, как сможешь, я буду здесь. Думаю, я тут надолго застрял... Люблю тебя». 24-летний Брэд Фэтчет оставляет сообщение своей маме Мэри сразу после того, как в Северную башню врезался первый самолет.

За следующие несколько минут он успеет позвонить отцу и напомнить своей девушке Брук, как сильно ее любит. Когда второй самолет врежется в Южную башню, Фрэнк будет ждать помощи на 89-м этаже, но помощь прийти не успеет. В 10:06 здание обрушится, и под его обломками останутся погребены больше тысячи человек.

Говорят, что после смерти любимого человека сложнее всего вспомнить его голос. 11 сентября 2001 года почти три тысячи семей потеряли своих близких. Гибель половины из них до сих пор не подтверждена даже ДНК-анализами — настолько велика была сила обрушения башен-близнецов. В первые десять минут трагедии в службу спасения поступили три тысячи звонков, линии были перегружены, но те, кто смог в этом страшном сне дозвониться до своих родных, оставили им самый ценный подарок — звук своего голоса.

— Я...милый, послушай внимательно. Я в самолете, который захватили, звоню тебе из него. Я тебя люблю. Пожалуйста, передай детям, что я их очень сильно люблю. Прости, милый... Не знаю, что сказать. Трое мужчин захватили самолет, развернули его...я слышала, что один самолет уже врезался в башню. Надеюсь, я еще тебя увижу. Я тебя люблю. Пока.

После взрыва в Северной башне журналист Reuters Кристофер Хэнли одним из первых наберет номер 911 и, несмотря на свое отчаянное положение, будет поразительно вежлив и спокоен: «Здравствуйте, я на 106 этаже Торгового Центра. Мы только что слышали взрыв. Здесь дым, довольно густой. Мы не можем спуститься по лестнице. Тут около ста человек. Сейчас я вижу, как дым поднимается снаружи, за окнами. Пожалуйста, поторопитесь. Спасибо». Для родителей 31-летнего Кристофера, который через несколько минут после звонка погибнет от недостатка кислорода, запись его разговора с оператором станет чем-то, что принято называть утешением: их единственный сын встретил свои последние минуты с достоинством.

— Тут очень жарко, везде дым. Я умру, да? — Нет-нет-нет, мэм, прочитайте...мэм? Прочитайте молитву.

— Я умру.

— Сейчас нужно мыслить позитивно, вы должны помочь друг другу спуститься со своего этажа...

— Я умру...

— Сохраняйте спокойствие, хорошо?

— Господи, помоги...

«Мама, в наше здание врезался самолет. Со мной все хорошо, я в безопасности, но тут очень много дыма. Я просто хочу сказать, как сильно тебя люблю», — едва слышно произносит Стивен дрожащим голосом. — «Я позвоню тебе, когда все закончится, ладно, мам? Пока». Вместе с шестью коллегами Стивен делает все возможное, чтобы выбраться на крышу сквозь огонь и дым, но все двери заблокированы. Они возвращаются и находят укрытие на 88-м этаже, в офисе с одним телефоном, который они передают по кругу, чтобы по очереди попрощаться с родными. Близкие пытаются еще раз с ним связаться, но тщетно: башня совсем скоро обрушится, Стивен не успеет найти выход. Мама пропустила последний звонок сына и послушает его сообщение в голосовой почте позже, вместе с просьбой мужа ни в коем случае не включать телевизор.

— Джулс, это Брайан. Слушай, я в самолете, его захватили. Если все плохо кончится, а, похоже, так и будет, просто знай, что я тебя бесконечно люблю. Хочу, чтобы у тебя все было хорошо, чтобы ты радовалась жизни. И родители тоже, и все остальные. Я очень тебя люблю. Увидимся, когда придет время.

«Я просто хотела сказать, что я тебя люблю и что застряла в этом здании в Нью-Йорке. Тут везде дым. Просто знай, что я люблю тебя навсегда», — Мелисса сквозь слезы выдавливает из себя слова, дозвонившись до своего мужа Шона. Они без ума друг от друга и женаты всего год, а эта разлука не должна была стать долгой: Мел уехала в командировку на один день, чтобы проверить работу отдела компании на 101 этаже Северной башни Всемирного Торгового Центра. Теперь все три лестницы в башне уничтожены взрывом, Мелисса оказалась в ловушке тремя этажами выше места удара без надежды на спасение. В 10:28, спустя час после звонка Шону, ее не стало.

Пожарный Уолтер Хайнс едет к Южной башне и еще острее, чем любой человек, следящий за страшной трагедией у экрана телевизора, чувствует, насколько все серьезно. Прежде чем войти в горящее здание, он звонит жене и мягким, подавленным голосом говорит: «Ронни, это я. Хотел сказать, что я люблю тебя и девочек, передай и маме тоже. Мы у Торгового Центра, туда врезался второй самолет. Я люблю тебя, позже поговорим». Ронни называет это сообщение его последним подарком своим дочерям и часто переслушивает: голос Уолтера всегда ее успокаивал.

— Мэм, нас двое в офисе. Мы не хотим умирать, но дело плохо, все в дыму. — Мы прибудем, как только сможем, оставайтесь на месте.

— Знаю, в здании полно людей, но мы на самом верху, а дым поднимается. Ребята, дышать нечем, я ничего не вижу. Все очень плохо, тут жутко, темно и жарко. Мы молодые, еще так рано... Алло? Нас трое, окна разбиты...

— Алло, вы на...

— О Господи!

«Здесь пожар. Я тебя люблю, и передай Николь, что я ее люблю. Не знаю, выживу ли я... Я так сильно вас люблю». 35-летний риелтор Джим только что получил новую работу в другой компании и 11 сентября собирался в последний раз зайти в офис на 86-м этаже Северной башни, чтобы забрать свои вещи. После взрыва он никак не может дозвониться беременной жене и оставляет сообщение для Джилл и их двухлетней дочки Николь. Джим все-таки успеет услышать ее голос: испуганная Джилл перезвонила мужу, пока башня доживала свои последние минуты перед падением, и тот ответил спокойно и уверенно. «Да, милая, тут пожар. Все будет хорошо, обещаю». Из-за обломков с верхних этажей Джим оказался в ловушке: шанса сдержать обещание он так и не получил.

Минувшую ночь Нил провел на работе и принципиально не стал поднимать трубку разрывающегося от звонков телефона, ему слишком сильно хотелось спать. «Нил, это Брайан. В торговом центре пожар, я внутри. Я не могу дышать. Просто...скажи всем, что я их люблю», — проговорил в голосовом сообщении его брат. Нил сохранит эту запись на плеере и всех своих жестких дисках: она придаст ему сил, хоть и всегда будет напоминать о чувстве вины за то, что в своем последнем звонке брат услышал только длинные гудки и сигнал автоответчика.

«В соседнем здании был взрыв. Не волнуйся, со мной все нормально», — слышит Мириэм от своего мужа Шимми, для которого этот рабочий день станет последним. Шимми направляется к выходу, но не успевает выбраться: в башню врезается второй самолет, единственный путь наружу теперь заблокирован. Шимми в отчаянии слушает инструкции своего лучшего друга из телефонной трубки: «Возьми полотенце, медленно дыши через него. Успокойся. В крайнем случае разбей окно, чтобы впустить немного воздуха. Твои дочки еще спят, ничего не знают. Говори со мной». Шимми делает еще несколько звонков домой, пока в 9:59 утра последний из них не прерывается криками и звуком падающих обломков Южной башни, унесших жизни тысячи гражданских и пожарных.

Спустя годы чувство безысходности даже от самых страшных трагедий притупляется, а боль становится менее пронзительной: смотреть старые видеозаписи, на которых рушатся башни-близнецы, все еще страшно, но, к счастью или к сожалению, стадия принятия неминуема. Особенно если все, что мы знаем о 9/11, сводится к сухим цифрам, уже не вызывающим бурю обиды, негодования и горьких слез, и фотографиям груд камней, под которыми похоронены 2,753 незнакомых нам человека. Однако восприятие кардинально меняется, когда в голове звучит их голос. Тот, что забывается первым, и тот, что заставит нас помнить вечно. Вдова Шимми, как и сотни других людей, была благодарна за возможность в последний раз услышать мужа и точно знает, какой урок нам стоит усвоить навсегда: «Я бы хотела, чтобы люди поняли, что жизнь коротка. Никогда не знаешь, когда потеряешь своих близких. Любите их каждую минуту. Только это имеет смысл».