К древним Микенам попаданец Федор оказался не готов. 

Нет, сам город был ничего себе. Только что прошел дождь; тучи разошлись, и древние мраморные храмы, нависавшие над узкими улочками, ослепительно заблестели под солнечными лучами. 

— Красиво, — сказал Федор, ни к кому не обращаясь.

Немного портил впечатление запах, царивший на улицах, и потоки воды, бежавшие вдоль улиц так стремительно, что едва не сбивали с ног. 

— Это ты еще в храм не заходил, — сказал ему бородатый философ, проходивший мимо. — Ты, парень, зайди, погляди. 

— Спасибо, — вежливо отозвался Федор. — Только я православный, а храм у вас языческий. У вас тут, поди, православных храмов-то нет? 

— Чего тут только нет, — покачал головой философ, останавливаясь. — Канализации нет, дорог нормальных нет. Даже, видишь, ливневки нет. Все так и течет по улицам. 

— Никакой цивилизации, — согласился Федор. — Не то, что у нас.

— Это ты зря, — философ поднял палец. — Цивилизация у нас есть. У нас ливневки нет. А «у вас» — это где?

— В XXI веке, — пояснил Федор. — Попаданец я. 

— Тогда ясно, — сказал философ. — А в храм ты все же зайди. Когда еще такой случай представится. Пойдем, провожу.

Федор поддался уговорам. Немного попетляв по мокрым улицам, они вышли к дверям храма. 

— Заходи, — пригласил философ. — Ноги вытирай, вон коврик. 

Народу в храме было немного. В центре, перед самым алтарем, танцевали юные жрицы. 

— Ишь, ты, срамота какая! — восхищенно возмутился Федор.

— А то! — с гордостью заявил философ. — Я же говорил. Красиво.

Федор поцокал языком.

— Не уважаете вы своих богов, — сказал он. — Разве можно вот так, с голыми, прости Господи, титьками, в святом храме скакать?

Философ с недоумением посмотрел на него.

— А чего красоту прятать-то?.. Или ты думаешь, боги сисек не видали? Чай, боги их такими сделали не для того, чтобы скрывать. 

Федор презрительно скривил губы. Язычники, что с них взять.

— У нас бы посадили уже, — сказал он. — Бездуховно это. У нас, предположим, бывает: какой-нибудь дурехе захочется в заброшенном храме пофотографироваться. Тут же общественность возмущается. Потому что нельзя так. Богохульство. 

— В каком, прости, храме? — переспросил философ, почесывая бороду. — Недослышал.

— В заброшенном. 

— Заброшенном? В руинах, что ли?..

— Ну… Да.

— То есть, вы храм забросили?

— Ну-у…

— Забросили храм, — повторил себе под нос философ. — Алтари оставили, жертвы не приносите. Храм стоит в запустении и руинах, открытый дождям и ветру. В нем собаки ночуют, бездомные гадят… Это не богохульство. А показать сиськи — богохульство?

— Вам, язычникам, не понять, — возмущенно сказал Федор. 

Философ почесал затылок.

— Из какого ты, говоришь, времени?

— XXI век. 

Философ просветлел лицом.

— Не доживу, — сказал он. — О, ты удачно зашел. Сейчас будут жертвы приносить. 

Заметив, как Федор отпрянул в сторону выхода, он рассмеялся.

— Успокойся, парень, чего ты напугался?.. Человеческих жертв мы нашим богам не приносим.

Он похлопал Федора по плечу. 

— Мы — не приносим, — повторил он. — У нас, все-таки, цивилизация. 

 

(c) alex-aka-jj