Все активистки и прочие энтузиасты воняют, как правило, пельменями. Но не такими, какие мы у себя в Сибири делаем, а ширпотребом. Типа, «Пельмени от Дуси» — 24 рубля кило. Нет, я понимаю, что не у всех есть возможность, а желание есть у всех. И вообще, я тут не о пельменях излагаю, а о запахе, который распространяют потеющие инициаторы.
…Я уходил со скандалом: жить со своей первой женщиной на первой съемной квартире, где была розетка, но аппарата – не было. Попроси я что другое, скорее всего, мне бы просто отказали, или презрительно дали денег (в семнадцать лет я очень нагло заявил о своей самостоятельности), но я просил телефон. И отец – понял: этот кусок дома и детства, отрекшись, я все же хочу сохранить. Не говоря ни слова, он отсоединил провод и вручил мне шоколадно-кофейное чудо советского дизайна.
А аппарат – испортился…
Не сразу, конечно. Просто с годами стал работать все хуже и хуже.
Я заметил, например, что мне совсем перестала звонить зеленоглазая красавица с летящими по ветру рыжими кудрями, в бело-зеленом платье в широкую косую полоску...
Вначале, все вроде, как обычно. Ничто не предвещает беды. Сначала коньяк и шампанское в обществе женщин. Потом пиво и водка в компании баб. А дальше ты уже один, никому не нужный начинаешь носиться по родственникам, друзьям, и соседям с просьбой занять хотя бы на бутылку дешевого вина, или пузырь паленой водки.
Наступает очередное утро, восьмое, или двенадцатое по счету, когда первая мысль, которая приходит в голову, это, что ты снова влип, и опять, черт его знает, как выкарабкиваться. Тут же вспоминаешь про три дня сущего ада, которые надо как-то пережить, что бы придти в норму. Ощущение ужаса и кошмара начинает достигать апогея, и ты встаешь и начинаешь рыться в карманах одежды в поисках хоть каких-то денег, ну хотя бы на пузырек спирта, или настойки в аптеке...
