Витька неторопливо пил пиво, сидя у окна в баре. За окном непрерывным потоком неслись машины. Время от времени, отчаянно петляя затравленными зайцами, дорогу перебегали пешеходы. Внимание Витьки было приковано к старушке, в нерешительности переминавшейся с ноги на ногу у обочины. Наконец, видимо поборов инстинкт самосохранения, она бросилась в самую гущу автомобилей. "Кабздец бабке, щас её в шницель раскатают", — обрадовано подумал Витька, и замер в предвкушении эффектного зрелища. Но бабка, каким-то чудом избежав столкновения с грузовиком, снова вернулась на тротуар. "Вот жыш сука увёртливая, весь кайф сломала", — выругался Витька, и допив пиво, вышел из бара.
Он собрался было перебежать через дорогу, но, вспомнив о старушке, неожиданно для себя решил ей помочь.
— Бабка, держись за мной и ничего не бойся. Щас прорвёмся. — крикнул Витька, перекрывая шум автомобилей, и не дожидаясь согласия, схватил старушку за руку, и буквально поволок за собой сквозь гущу машин.
На другой стороне улицы он оставил свою слегка ошарашенную спутницу, а сам зашагал дальше.
— Витя, погоди минутку. — услышал он у себя за спиной.
— Оп-па, — Витька обернулся, — Ты чо, типа Коперфилд, имена угадываешь?
— Тьфу на тебя, сам ты копрофил. На футболке твоё имя прописано. — старушка ткнула сухим жёлтым пальцем в надпись "Vitek" на груди парня. — Спасибо, что помог мне улицу перейти.
— Делов-то, — усмехнулся Витька, — Себе оставь своё "спасибо", а то мне его положить некуда.
— А моё спасибо, Витя, непростое. Волшебное оно. — старушка понизила голос до шёпота. — С этой минуты будет сбываться всё, что бы ты ни пожелал. Только будь осторожен, абы чего не желай, иначе можешь навредить себе и другим. Ну, а если случится что-нибудь совсем уж непотребное — мысленно позови меня, и я тотчас же появлюсь.
— Поня-а-а-тно, — Витька посмотрел на старушку с нескрываемой иронией, — Как там говорилось... "молвила она ему человеческим голосом..." и всё такое. Короче, прощай, добрая фея. Если что — звони.
Старушка укоризненно покачала головой, и уже вдогонку уходящему Витьке пробормотала:
— Ох, чует моё сердце — не миновать беды. И не отблагодарить нельзя — не моя на то воля, и благодарность такому остолопу всё равно, что проклятие...

— Пупырёв, зайдите ко мне в кабинет. — начальница поймала Витьку на лестничной клетке в тот момент, когда он тушил окурок о табличку "Не курить!"
— Зинаида Ивановна, — Витькино лицо выражало оскорблённую добродетель, — я иду мимо, смотрю — чей-то окурок дымится, вот я его и поднял, чтобы затушить.
— Вот это и изложите в объяснительной, а также расскажете о своём двухчасовом походе через дорогу за коробкой скрепок. — холодно бросила начальница, и решительно застучала каблучками, направляясь к своему кабинету.
"Полная жопа", — подумал Витька, и с ужасом вспомнил, что за пивом совершенно позабыл о скрепках. Впрочем, в его ситуации это уже ничего не меняло: в свои тридцать шесть лет Зинаида Ивановна была законченной стервой, и если уж задавалась целью «нахлобучить» кого-нибудь, то непременно доводила дело до конца. Как и большинство женщин, брошенных мужьями, она подсознательно стремилась отомстить за своё одиночество извечным женским врагам и виновникам их слёз — мужчинам. К несчастью для Витьки, он был как раз мужчиной. И что совсем уж фатально — разгильдяем и бездельником — олицетворением всего того, что женщины в мужчинах особенно ненавидят.
"Старушка!" — В голове Витьки мелькнула спасительная мысль. — "Старушке стало плохо, я вызвал "скорую", и дожидался её приезда". Попав в привычное русло, мысль струилась непринуждённо, создавая более или менее правдоподобные детали происшествия: "...У неё не оказалось с собой валидола, и пришлось бежать в аптеку, что в трёх кварталах...", "...Глаза у неё закатились, и пришлось делать ей искусственное дыхание...", "...Фельдшер "скорой помощи" долго жал мне руку и сказал, что если бы не я, старушку спасти было бы уже невозможно..."
Через десять минут Витька уже протягивал объяснительную записку Зинаиде Ивановне. Та внимательно прочла её, отложила в сторону и устало посмотрела на Витьку.
— Пупырёв, а почему бы вам ни пойти работать спасателем? Похоже, это и есть ваше призвание, чего не скажешь об обслуживании компьютерных сетей, ошибочно вменённом вам в обязанности на нашем предприятии. Кстати, как себя чувствует спасённая вами девочка, упавшая в канализационный люк месяц назад? Вы её навещаете? Я до сих пор с теплотой вспоминаю ваш трогательный рассказ об этом эпизоде из вашей богатой спасательской практики... В общем, как вы понимаете, ваша квартальная премия в очередной раз переходит в фонд помощи пострадавшим прохожим...
Пиво, между тем, как ни в чём ни бывало, настойчиво просилось наружу. Терпеть становилось всё более невыносимо: мочевой пузырь, казалось, заполнял уже всего Витьку, булькая где-то в ушах. "Сейчас бы поссать", — в отчаянии подумал Витька, и в тот же момент увидел, как округляются глаза начальницы. Он перехватил её взгляд и с ужасом обнаружил, что ниже ширинки его белых джинсов расплывается тёмное пятно. Тут он почувствовал, как горячая струя радостно хлынула по ногам, попирая все нормы приличия...
— Пупырёв, — брезгливо сморщилась Зинаида Ивановна, — я не ожидала, что вы так болезненно воспримете лишение премии, иначе сообщила бы вам об этом в более подходящем месте. Пригласите ко мне уборщицу и отправляйтесь домой менять штаны. Да, и непременно покажитесь урологу!
Витька пулей вылетел из кабинета начальницы и помчался в туалет. "Обоссался", — билась в его мозгу единственная мысль. Впервые за долгие годы он чувствовал острый приступ стыда. В туалете Витька освободился от остатков пива, и с ног до головы облился водой, чтобы скрыть следы своего позора.
— В подвале трубу прорвало. — бросил он на ходу удивлённым коллегам, встреченным в коридоре. — Сантехникам помогал.

"Прощай, фирма", — тоскливо думал Витька, трясясь на задней площадке автобуса под любопытными взглядами пассажиров. — "Теперь нужно подыскивать новую работу..."
Дома Витька с отвращением сбросил с себя мокрую одежду, и приняв душ, переоделся в сухое. В это время зазвонил телефон.
— Витя, привет! — проворковала трубка голосом Ленки, единственного живого существа, называвшего Витьку не Пупырём или Витькой, а именно Витей.
Ленка была Витькиной девчонкой, и тем немногим в его жизни, о чём ему ни разу не пришлось пожалеть. Познакомились они случайно. Минувшей зимой, возвращаясь поздно вечером с какой-то дружеской попойки, Витька услышал женские крики о помощи. В другой раз он скорее всего прошёл бы мимо, но алкоголь сыграл свою роль — Витька храбро бросился на выручку. В тёмном переулке трое пацанов пытались отобрать у девушки сумочку. Девушка отчаянно сопротивлялась. Витька вооружился очень кстати подвернувшимся на ближайшей стройке куском арматуры, и с криком «Я — дурак, изуродую, и мне за это нифига не будет» вступил в бой с превосходящими силами противника, обратив хулиганов в позорное бегство. Девушка была спасена, и потрясённая мужеством спасителя, не только позволила проводить себя до подъезда, но даже записала номер своего телефона, и более того — чмокнула своего героя в щеку, слегка измазав её соплями... С тех пор они и встречались.
— Лена, а я как раз о тебе думал! — почти не соврал Витька: он действительно думал, куда бы пойти вечером. — Сходим сегодня куда-нибудь?
— Давай лучше посидим у меня.
— А что, твоих предков дома не будет? — Витькина жизнь начала стремительно налаживаться.
— Как раз родители и попросили пригласить тебя в гости. Они хотят с тобой познакомиться.
Так и не наладившись, Витькина жизнь осыпалась в унитаз.
— Лен, а может лучше завтра? — Витьке меньше всего хотелось окончательно испортить и без того не удавшийся день.
— Витя, я обижусь...
Витька мысленно выругался, но всё же решил покончить с этой проблемой.
— Ладно, еду.

Дом, где жила Ленка, бережно хранил дух эпохи великих свершений. Величественный, с фасадом, отделанным мрамором, он не оставлял никаких сомнений в респектабельности своих обитателей. Охранник строго спросил Витьку, к кому тот направляется, и услышав ответ, указал на лифт:
— Третий этаж, направо по коридору.
Двери открыла Ленка. Витька с гордостью вынул из-за спины и торжественно вручил ей веник из полудохлых гвоздик. Ленка вежливо изобразила радостное удивление, и пригласила Витьку в квартиру.
— Витя, это мой папа, Ричард Львович. Папа, это Витя, мой хороший знакомый. Витя, это моя мама, Эвелина Францевна…
Фрак Ленкиного папы подчёркивал торжественность момента и в то же время резко контрастировал с Витькиными потёртыми джинсами и футболкой, украшенной бессмертной фразой «Kiss my ass». Витька подвёл итог церемонии знакомства не совсем убедительным «очень приятно», и уставился на крупного с бандитской мордой кота, обнюхивавшего его кроссовки.
— А ваш кот мне в обувь не нассыт?
Ленка слегка смутилась, Эвелина Францевна закашлялась, а Ричард Львович выразительно поправил очки в золотой оправе.
— Арчибальд — очень чистоплотный кот, — заметил он несколько обиженным тоном. — И всегда отправляет физиологические потребности исключительно в отведённом месте. Обувайте тапки и проходите. Будьте как дома.
«Нассыт ведь котяра, обязательно нассыт», — подумал Витька, и сняв кроссовки, после некоторого колебания поставил их повыше — на полку для головных уборов. Родители Ленки, как и положено воспитанным людям, сделали вид, что не заметили этого Витькиного манёвра.
Обстановка гостиной, где был накрыт стол, произвела на Витьку неизгладимое впечатление: антикварная мебель, картины в золочёных рамах, роскошная хрустальная люстра, бронзовые подсвечники — всё это лишний раз напоминало о пропасти, отделявшей Витьку от хозяев квартиры. Да и сама сервировка стола с фамильным столовым серебром, украшенным вензелями «ВИ», мало напоминала привычную обстановку столовой. «Буржуи недорезанные», — подумал Витька, мучительно вспоминая, в какой руке нужно держать нож, а в какой вилку. Решив, наконец, что «по фигу», он принялся рассматривать вензель.
— А что это за буквы такие — «ВИ»?
— Это фамильный герб, — с гордостью ответила Эвилина Францевна, — Ричард Львович — потомок древнейшего княжеского рода Выворотовых-Изнанских. Вы, Виктор, если читали роман Толстого «Война и мир», наверняка помните одного из персонажей...
— Неа, не читал. Я как раз болел, когда «Войну и мир» проходили. — радостно сообщил Витька, и подумал про себя: «Я чё, глаза на помойке нашёл?». — Вот вы говорите Выворотовы-Изнанские, — продолжал он. — а почему тогда у Ленки фамилия Лопухова?
Воцарилась неловкая пауза.
— Видите ли, Виктор, — нарушил, наконец, молчание Ричард Львович, — Леночка — дочь Эвелины Францевны от первого брака и носит фамилию своего родного отца.
Ленка испепелила Витьку таким взглядом, что он начал догадываться, что про фамилию ляпнул не к месту. Чтобы замять неловкость, Витька собрался было сделать комплимент хозяевам, что у них тут «прикольно и вообще», и уже открыл для этого рот, как вдруг в прихожей раздался грохот...
Пока хозяева и гость сидели за столом, кот не сводил взгляда с Витькиных кроссовок. После нескольких безуспешных попыток, он всё же каким-то образом умудрился запрыгнуть на полку и она, не выдержав его веса, сорвалась со стены. Кота застали в тот момент, когда он уже ссал в Витькину обувь. Вид у него был натурально извиняющийся, словно он говорил: «ну ничего я не мог с собой поделать, я просто обязан был нассать в этот чёртов кроссовок»...
Ричард Львович очень извинялся за кота, и обещал строго его наказать, оставив на два дня без филе из осетрины. Эвелина Францевна порывалась вымыть кроссовок каким-то особенным стиральным порошком, напрочь уничтожающим запах, Ленка уговаривала Витьку не обижаться, но Витька всё же обиделся. Он не переносил кошачьего запаха.

Дома Витька переобулся, выбросил кроссовки в мусоропровод и тяжело вздохнул — день явно был не его. На середине вздоха в дверь позвонили. Звонок был условный — два длинных, три коротких. Витька выдохнул, и уже не ожидая ничего хорошего, пошёл открывать. За дверью стоял Витькин приятель Лёха Баранов по прозвищу Бяша.
— Дай попить чего-нибудь, — поздоровался Бяша, — Жара на улице.
— Пиво в холодильнике. — хмуро ответил Витька, и тут же, вспомнив, что пиво было выпито ещё вчера, добавил про себя: "херОв, как дров…"
Из кухни послышался грохот, как будто кто-то действительно рассыпал дрова. Витька, терзаемый дурными предчувствиями, пошёл на кухню. Там, у раскрытого холодильника, стоял Лёха, и с изумлением рассматривал чёрный, покрытый инеем сорокасантиметровый фаллоимитатор. У его ног лежала ещё куча таких же.
— Вить, а чо ты их в холодильнике держишь? Может лучше в ванной засолить? К пиву. — и Лёха принялся хохотать, хлопая себя по коленям.
— Кончай ржать, — разозлился Витька, — я сам не знаю откуда они здесь взялись. И не вздумай кому-нибудь рассказать — по башке получишь.
Неожиданной находке Витька почти не удивился. Он лишь тупо пытался понять, как в его ещё утром пустом холодильнике могли оказаться эти штуковины? Неужели это милые старички, у которых Витька снимал квартиру, решили таким необычным способом напомнить ему о долге за три месяца? Однако, такая гипотеза не выдерживала никакой критики, а Витька не имел привычки подолгу чем-нибудь заморачиваться. Через десять минут весь компромат был отправлен в мусоропровод, а безотказный Бяша — в магазин за пивом. Оставалось позвонить Вадику, и уже втроём подумать, чем себя занять.

В пустом по случаю отсутствия начальства офисе, где работал Вадик, царила тишина, изредка нарушаемая телефонными звонками. Под потолком с монотонным гудением кружила крупная зелёная муха. Время от времени она пикировала вниз, чтобы утопиться в забытой кем-то кружке с недопитым чаем, но, видимо передумав, вновь взмывала вверх.
Вадик, единственный работник, оставшийся в отделе, был молодым человеком с устоявшимися взглядами на пиво и женщин. Однако взаимностью ему отвечало только пиво. Он принадлежал к той категории людей, которые в графе "социальное положение" вынуждены писать "снизу", и потому безропотно тянул работу всего отдела.
В голове Вадика тихо клубились цифры, операторы и функции: он с ненавистью дописывал программу, присваивая переменным слегка причудливые, но хорошо запоминающиеся имена, вроде ya_genii, shef_tolstyi_pidor, vse_dolbojoby...
Зазвонил телефон. Вадик поднял трубку. Звонил Витька.
— Привет, Лобачевский, пива хочешь?
— Хочу конечно. — Вадик непроизвольно сглотнул слюну. — Только чуть позже. Шеф сейчас на совещании, но соскочить с работы — не вариант, я должен его дождаться.
— Да пошёл он в баню, твой шеф, пятница же сегодня! Бросай всё и приезжай ко мне. Мы тут с Бяшей уже опухаем от пива.
Вадик бросил трубку и выругался. И так в голову ничего кроме пива не идёт, а тут ещё провоцируют всякие... Додумать он не успел. Снова зазвонил телефон. Вадик схватил трубку, чтобы сказать Витьке, что он мудак, но на этот раз звонил шеф.
— Вадик... — сообщила трубка заплетающимся языком, и замолчала.
— Да, Игорь Иванович, — осторожно отозвался Вадик.
В трубке было хорошо слышно, как звенят бокалы, визжат женщины и плещется вода в бассейне.
— Вадик, я тут на совещании в центральном офисе. Ик. Ты никуда не уходи, будь на телефоне. Ик. — шеф всегда икал от холодного пива.
— Хорошо, Игорь Иванович. — Согласился Вадик. Он живо представил себе атмосферу "совещания": пиво в запотевших бокалах, манящую прохладу бассейна, полуобнажённых женщин, и снова сглотнул слюну.
— До связи. — сказала трубка и зашлась короткими гудками.
— Прощайте, Игорь Иванович. Вы не представляете, как мне будет вас не хватать. — Вадик отогнул средний палец и выключил компьютер. Теперь между ним и пивом больше ничего не стояло.

Витька, Бяша и Вадик спорили, кому бежать за пивом, когда в дверь позвонили. Звонок был обычный, и Витька долго думал: открывать, или ну его на фиг. Однако, на свой страх и риск он всё же решил открыть. На пороге стоял его сосед Мишка-Пряник — местный криминальный авторитет.
Своё прозвище Мишка получил за то, что в детстве подломил кондитерский киоск и был взят с поличным — полными карманами леденцов и пряников. Составляющими его грозной репутации были учёт в комиссии по делам несовершеннолетних, бесчисленные приводы в милицию в детстве, год на «малолетке», вытатуированная на груди надпись «баклан», и пистолет Макарова. Что касается пистолета, то справедливости ради надо отметить, что Пряник скорее слыл человеком, у которого есть пистолет. Самого пистолета никто никогда не видел. Основной темой Пряника было отбирать мелочь у школьников младших классов. А его связь с серьёзными криминальными кругами ограничивалась выполнением мелких поручений, типа сбегать за сигаретами или водкой.
— Пупырь, я у тебя посижу. Ключи где-то посеял, а дома никого. — изложил причину своего визита Пряник, и не дожидаясь приглашения, шагнул в комнату. — О, да тут у тебя, народу полно. Здорово, лохи, ну чо, в картишки?
— Щас Пряник побежит за пивом, — обрадовался Бяша, который уже собирался бежать сам.
— А за «Пряника» можно и выхватить... — угрожающе начал Мишка.
— Если кто здесь и может реально выхватить, так это Пряник, особенно если не побежит за пивом. — миролюбиво расставил акценты Вадик. — Давай, Миха, пятнадцать минут унижения и мы все пьём пиво.
— Да ты не парься, мы никому не расскажем, что ты для лохов за пивом бегал. — добавил Витька.
Мишка, несмотря на некоторое отставание в развитии, оценил ситуацию, и сунул в карман мятые бумажки, приготовленные на пиво.
— Да ладно, братва, о чём базар? Мне, в натуре, не в падлу сбегать. А вы пока вызвоните баб каких-нибудь. Только таких, чтоб без комплексов.

Не успела захлопнуться дверь за Пряником, как раздался телефонный звонок. Витька с некоторым сомнением поднял трубку.
— Привет, внук. Это твой дедушка звонит, Фёдор Архипович.
— Привет, дед, я догадался. Кроме тебя меня внуком мало кто называет. — без особого энтузиазма отозвался Витька.
Деда он недолюбливал за скупость, старческую нудность и консерватизм.
— Тут такое дело... Мне путёвку дали ко Дню Победы. В санаторий, значит. А дачу оставить не на кого... Ты бы приехал хоть на выходных присмотреть. Только сам приезжай, никого с собой не бери...
Гордостью и одновременно предметом беспокойства Витькиного деда была его коллекция атрибутов второй мировой войны. Она даже числилась в каком-то реестре. В каком именно, Витька позабыл — впрочем, это ему было глубоко по фигу. Его больше занимали сами экспонаты коллекции, вызывавшие смутные сомнения в том, на чьей стороне воевал дед...
— Алё, Варь, привет, — Вадик тем временем звонил Барби, одной из тех самых девчонок "без комплексов", которых Пряник «заказал» к пиву, — Как ты насчёт поколбаситься у Пупыря на хате? ...Нет, всё будет в рамках. ...Четверо. ...Разумеется. ...И покрепче будет. ...Ага, и Танюху бери. ...Да, её тоже. ...А её не надо. ...Ну ладно бери, только сама будешь следить, чтоб она опять не перепилась и не заблевала всё вокруг.
Потом пришёл пряник с пивом:
— Не вижу баб. — возмущённо заявил он с порога.
— Будут. — успокоил его Вадик. — Ты, кстати, правильно сделал, что ключи потерял.
А Витьке не давала покоя внезапно пришедшая в голову идея. Поросшая мхом бревенчатая дача представлялась ему идеальным местом для незабываемой вечеринки: вокруг лес, рядом пруд — места просто сказочно дикие. Единственным минусом дачи была её удалённость от цивилизованного мира.
Немного поразмыслив, он решил поделиться идеей с приятелями:
— Парни, есть тема. Как насчёт мега-вечеринки в древнерусском стиле, в старинной деревенской избе в Ванюхино? Возьмём горючего, девчонок. Трава там убойная растёт — башку на раз сносит. Оттопыримся по полной. Ворон из натурального "шмайссера" постреляем, в баньке попаримся. Подурачимся пару дней и назад. Ну как?
— Никак, — вяло отозвался Вадик. — Меня вообще не плющит переться куда-то на электричке.
— Нафига? Пусть лохи на электричках ездят. — неожиданно загорелся Витькиной идеей Пряник. — Мы, как нормальные пацаны, поедем на белом лимузине. Отвечаю!
Все посмотрели на него с сомнением, но Пряник решительно достал мобильник, и ушёл на кухню. О чём и с кем он говорил, можно было только догадываться: разговаривал он негромко, и только иногда срывался на крик. Через некоторое время Пряник появился довольный собой.
— Короче, щас один лох подгонит лимузин со своим водилой и всякой синькой-закуской на всю толпу. Да вы не парьтесь, там всё чисто. Братва в курсе. Он столько бабла торчит, что с него можно до конца жизни получать.
Витька вспомнил о своих долгах и поёжился.
— Не слабо. — подвёл он итог.
— Офигенно. — подтвердил Вадик.
— Угу. — промычал Бяша с набитым ртом.
В дверь позвонили. Это пришли девчонки. Несколько минут в квартире стоял гвалт и царила полная неразбериха. Наконец Витька более или менее внятно ввёл девчонок в курс дела.
— Прикиньте: старинная русская изба в глухом лесу, лешие, водяные, кикиморы и всё такое. А ночью медведи приходят чесать хребет о двери и оборотни воют на луну.
— Ой, Вить, это типа куда-то в деревню надо ехать? Одеваться похуже? А там плясать вокруг костра и пить водку из пластиковых стаканчиков? — выразила сомнение Барби.
— Ну, вроде того, только намного круче. В общем, не пожалеешь.
— А я? — кокетливо спросила Таня, подруга Барби.
— И ты. — коротко ответил Витька. — И Светка не пожалеет.
— И Люда, если не перепьёт, тоже не пожалеет. — добавил Вадик. — А если перепьёт, тогда вообще все пожалеют.
Тут мобильник Пряника заиграл «Владимирский централ» — звонил водитель лимузина.

У подъезда стоял длинный как колбаса белый Кадиллак «DeVille». Рядом курил водитель, коротко стриженый парень в белом костюме.
— Здоров, водила. — подошёл к нему Пряник. — Ты в курсе программы?
— В курсе. Продуктами машину шеф затарил и ждёт меня не раньше понедельника.
«Машина — супер», — подумал Витька о лимузине, и тут же, без всякого перехода, — «Вот бы ей заехать...» — об упругой, обтянутой джинсами попке Барби.
— Загружайся, братва. — пригласил Пряник, и пропустив всю компанию, уселся сам. — Трогай, водила. Курс на Ванюхино!
Водитель стал осторожно сдавать назад. Как только Лимузин поравнялся с дворовыми гаражами, дяде Васе, кромешному пьянице и владельцу насквозь проржавевшего помятого "Запорожца", как раз удалось завести свой смертоносный агрегат. Оглушительно стрельнув облаком чёрного дыма, инвалид автопрома вырвался на свободу, и кто знает, куда бы он врезался, если бы путь ему не преградил лимузин...
От удара "Запорожец" практически не пострадал. Во всяком случае, хуже он выглядеть не стал, зато вмятина на кузове лимузина и разбитый подфарник красноречиво говорили о серьёзных финансовых проблемах, неожиданно возникших у дяди Васи.
Водитель лимузина выскочил из машины и набросился на виновника аварии с кулаками. Не вмешайся Пряник, уже слегка протрезвевшему от случившегося дяде Васе, пришлось бы туго.
— Угомонись, водила, никуда он не денется. Поехали, потом с ним разберёшься. Если сейчас кипиш начнётся, сюда пол двора сбежится. За дядю Васю тут любой подпишется, да и навалять могут как с добрым утром.
Водитель выругался, и махнув рукой, вернулся в машину. Лимузин тронулся.

— Упакованная тачка. — сказал Бяша осматривая содержимое бара.
— Вискарь как раз в тему. — согласился Вадик.
Пряник молча плюнул на пол, выразив тем самым своё пренебрежение к материальным ценностям. Дескать, я и не на таких тачках катался и не такое пил.
Дорогой играли в карты на раздевание. Витьке карта не шла, а просто таки пёрла: ему не пришлось расстаться даже с обувью, в то время, как почти все уже сняли с себя по две-три вещи. После второй бутылки виски правила решено было усложнить. Первым пострадал Бяша. Ему пришлось выставить в открытое окно свою голую задницу. Потом водителей встречных машин радовали девчонки. Затем настала очередь Пряника, и он нехотя познакомил мир с содержанием своей татуировки.

Лимузин свернул с трассы на разбитую грузовиками просёлочную дорогу, ведущую к деревне. Комфортность езды от этого несколько снизилась, но благодаря кондиционеру, виски и ненавязчивой музыке, оставалась на вполне сносном уровне.
На шестом километре машину ждала засада: дорога оказалась перерыта траншеями. Сами "землекопы" сидели неподалёку, в тени экскаватора и обедали самогоном.
— Здоров, мужики. — поприветствовал их Пряник. — Как насчёт того, чтобы быстренько закопать траншею. Нам в Ванюхино проехать надо.
— Слышь, земляк, мы щас «быстренько» твоё корыто в траншею закопаем. — ответил один из "землекопов", неприязненно рассматривая лимузин. — Вали отсюда, пока рога не обломали.
— Ты, братела, не быкуй, — миролюбиво ответил Пряник, — я ж по-хорошему прошу. Мне жертвы среди мирного населения нафиг не нужны.
"Землекоп" схватился было за гаечный ключ, но другой, постарше, остановил его жестом. Он опрокинул в себя гранёный стакан мутного самогона, и поморщившись посоветовал Прянику:
— Вы, пацаны, езжайте вдоль траншеи к лесу, а там просекой вдоль линии электропередачи до ручья. Это где-то километров десять будет. Как переедете через ручей, сворачивайте направо и прямиком вдоль берега до избушки лесника. Там и спросите, как дальше проехать.

Пряник вернулся в машину злой как чёрт.
— Голыми руками тут ничего не решить. У водилы с собой только бита лоховская. Надо было «макара» с собой брать, тогда бы эти бычары быстро всё зарыли и разровняли.
— Миха, так ты ж говорил, что у тебя «тэтэшник»? — Вадик толкнул в бок Витьку.
— Ага, — подтвердил Витька, — а ещё говорил, что ходишь со «стечкиным».
— Ты бы им рассказал, что у тебя пистолет есть, а мы бы подтвердили, что ты нам про него рассказывал. — открыто издевался Бяша.
— Идите в жопу, юмористы, — хмуро огрызнулся Пряник, — У меня «макар». И всегда был «макар».
Машина, медленно переваливаясь на кочках, ехала по просеке. Девчонки с живым интересом изучали содержимое коробок, занимавших часть салона. Там было всё, что только могло придти в голову. "Хорошо бы, чтобы там была чёрная икра", — думал Витька, и Барби ко всеобщему восторгу извлекала баночки с чёрной икрой. "...Красная тоже не помешала бы", — продолжал мечтать Витька, и на свет извлекалась красная икра. Витька уже мысленно перебрал все деликатесы, которые знал, и устал удивляться тому, что всё им перечисленное странным образом оказывалось в комплекте поставки. Тут его осенила мысль: "презервативов-то никто не взял, а надо бы, вдруг пригодятся!" В тот же момент Барби извлекла упаковку презервативов, и выразительно хмыкнув, сунула её обратно в коробку.
— Мальчики, я что-то не догоняю, это у вас для кого? Может быть я про вас не всё знаю?
— Да-да, колитесь. — встряла Танька. — Вы наверное тайком от нас встречаетесь между собой? Не стесняйтесь, мы никому не расскажем.
— Или это вы нас имели в виду? — обиделась Светка. — Так мы ими никогда не пользовались.
— Варь, да это не мы упаковывали. — пояснил Бяша. — Лох один. Он просто не в курсе.
Вадик отобрал у Людки бутылку виски и заставил её пройти экспресс-тест на алкоголь:
— Люда, а ну быстренько повтори за мной "на дворе трава, на траве дрова..."
— Фиг она такое выговорит. — развеселился Витька. — Ты Людку достаёшь потому, что тебя её заплетающийся язык возбуждает. Признайся.
Людка тест не прошла и была передана под контроль Барби.

Вскоре показался ручей. Место было болотистое, поросшее тростником. А то, что пьяный землекоп назвал мостом, оказалось хлипкими досками, приколоченными как попало к двум брёвнам, перекинутым на другой берег. Водитель лимузина долго ходил вокруг, пробовал доски на прочность. Наконец он предложил перейти всем на другой берег пешком, а сам осторожно поехал по мосту. Мост каким-то чудом выдержал, и машина под торжествующие крики девчонок выехала на твёрдый берег. Оставалось найти обещанный поворот направо. Однако дороги нигде не было.
— Стоп, — сказал Пряник, — тот мудак ничего не говорил про дорогу. Он просто сказал "езжайте вдоль берега".
— Они же тут никакой техники кроме гусеничного трактора никогда не видели. — впервые за всю дорогу заговорил водитель. — Мы тут завязнем к чёрту.
— Вытащим, если что. — заверил его Вадик. — Вон нас сколько.
Поспорив минут пять, всё же решили ехать.

Уже совсем смеркалось, когда показалась избушка лесника. Водитель посигналил, но никто не вышел.
— А вдруг он уехал куда-нибудь? — предположила Барби.
— Ну и чёрт с ним. Тогда здесь и останемся. — раздражённо ответил Пряник. — У нас всего навалом и нафиг нам ещё куда-то ехать?
Наконец, когда все уже почти решили остановиться у лесника, дверь избушки отворилась и на пороге показался то ли заспанный, то ли пьяный, а скорее всего и то и другое лесник.
— Добрый вечер. — обратился к нему Витька. — Вы не подскажете, как нам проехать в Ванюхино?
Лесник, не совсем уверенный, в том, что белый лимузин в ночном лесу не является одним из симптомов белой горячки, некоторое время тёр глаза кулаками. Наконец, убедившись, что если это и галлюцинация, то достаточно стойкая, махнул рукой куда-то в сторону леса.
— Туда поезжайте. Это вёрст десять отсюда будет. Только зря вы это затеяли.
— Что значит "зря"? — спросил Пряник. — Ты конкретно говори.
— А то и значит, что ночью вы там дорогу не найдёте. Тропка там едва приметная, а кругом болота. Чуть вправо или влево и кирдык.
— Дед, ты щас с нами поедешь и будешь дорогу показывать. — нашёл выход из положения Пряник.
Но лесник протянул руку за дверь и вытащил оттуда двустволку.
— А ну мотайте отсюда, мать вашу, а то я вам щас такую дорогу покажу, что сами не рады будете.
Все кинулись к лимузину и машина рванула с места. То ли от сильного возбуждения, то ли для острастки, лесник всё же пальнул из ружья вдогонку незваным гостям. К счастью, никого не задело. Хотя кузов от дроби всё же пострадал. К тому же меткий охотник прострелил заднее колесо, и пришлось остановиться.
— Насыщенная получилась поездка. — саркастически заметила Барби, пока водитель, тихо матерясь менял колесо. — Лучше бы лесник меня застрелил.
— Ага, супер. — подтвердила Светка. — Боюсь даже думать, какая программа нас ждёт дальше.
— Если бы я знала, что мы попадём в такую жопу, я бы лучше отсосала у землекопов, чтобы они зарыли траншею. — вздохнула Танька.
— Да ладно вам, девчонки. — обнял всех Витька. — Скоро приедем, оттянемся и всё забудется как страшный сон.
— Страшный сон. — подтвердила Людка.

Внезапно в ночном небе сверкнула молния, грянул гром, и полил дождь. Все, кроме водителя, укрылись в машине. Некоторое время сидели молча. Первой тишину нарушила Светка:
— А ведь водитель там мокнет под дождём. Представляю себе, как он нас сейчас проклинает...
— И правда. Может кто-нибудь ему поможет, чтобы быстрее выехать отсюда? — предложила Барби. — Мальчишки, кто из вас в технике понимает?
— Кто на что учился... — философски заметил пряник. — Кому вискарь пить, а кому колёса под дождём менять.
— Я могу только с компьютером помочь, если что. А с колёсами — это не ко мне. — отозвался Витька.
— Та же фигня. — поддержал приятеля Вадик.
Бяша, единственный из всей компании, кто имел отношение к автомобилям, молча встал и направился к выходу. Он работал слесарем в автосервисе, "крышей" которого была как раз та бригада, где Пряник числился младшим бандитом.
— Пойду гляну, чего он там так долго возится.
Дверь за Бяшей захлопнулась и в салоне снова воцарилась тишина, нарушаемая лишь раскатами грома. Наконец Бяша вернулся весь мокрый до нитки. Его лицо выражало растерянность.
— Водилы нигде нет...
— Оп-па, приехали! — у Светки изо рта выпала сигарета.
— Мы все умрём. — сказал Людка полным трагизма голосом, и воспользовавшись общим замешательством, налила себе бокал виски, который тут же отобрал бдительный Вадик.
— Как это нет? Ты гонишь. — не поверил Пряник.
— Не веришь — пойди сам посмотри. Колесо он поменял, рядом простреленное лежит, а его нет.
— Да поссать он отошёл, и все дела. — высказал предположение Вадик. — Куда он нафиг денется.
— Ты бредишь, Вадик. — возразил Бяша. — Скажи ещё, что он ночью в глухом лесу пошёл туалет искать.
Чтобы раз и навсегда развеять сомнения, Витька решил проверить всё сам. Он сделал глоток из бутылки, и с криком «банзай!» выскочил под дождь. Вспышка молнии на секунду осветила лес. Следом грянул такой оглушительный раскат грома, что Витька даже присел от неожиданности.
— Водила-а-а, ты где-е-е? — Витькин голос тонул в шуме дождя. — Водила, сука, если слышишь, лучше отзовись по-хорошему!
Не обращая внимания на промокшую насквозь одежду, и налипавшую на кроссовки грязь, Витька обошёл вокруг машины, заглянул в кабину, прошёлся вдоль леса, вглядываясь в кромешную темноту, то и дело разрываемую молниями. Водителя нигде не было. Терзаемый мрачными предчувствиями Витька вернулся в машину.
— Короче, мы все приехали. Наш водитель не выдержал тягот и лишений поездки и дезертировал. Ещё немного подождём. Если не появится, поедем дальше без него. Лёха, ты Кадиллак, водить умеешь? — спросил он Бяшу.
— Как два пальца. — не упустил возможности похвастаться тот. — Могу водить любой наземный транспорт.
И в самом деле в автосервисе Бяше изредка доверяли загонять автомобили на эстакаду. Почти всегда это ему удавалось.

Постепенно дождь закончился, тучи разошлись, и выглянула полная луна. Из леса послышался протяжный леденящий душу вой, от которого всем стало не по себе.
— Волки? — спросил Бяша.
— Это наверное тот оборотень воет, который нашего водилу схавал. — ответила Людка и налила себе виски.
Отбирать у неё бутылку никто не стал.
— Витька не соврал. — сказала Танька. — Луна, оборотень — всё как обещано. Вить, а лешие и водяные с кикиморами тоже будут?
— Обязательно. — сказал Витька. — Всё будет. Туалетную бумагу далеко не прячьте.
— А где ты, говоришь, водила биту держит... то есть держал? — спросил Бяша у Пряника, стараясь казаться бодрым.
— Под сиденьем. А нафига тебе бита? От лохов отбиваться?
— Не знаю, Бяша, на каких машинах тебе приходилось ездить, но на всякий случай имей в виду: Кадиллак должен без биты заводиться. — подала голос Танька.
— Бяша — наш герой. Он собирается с оборотнем сразиться. — съязвила Барби. — Может тебе на всякий случай вазелина дать? Биту смажешь, потом меня благодарить будешь.
— Оборотня нужно бить сначала между глаз, — посоветовал Витька, — а потом ногой по яйцам. И не забудь сказать, что Пряника знаешь. Это стопудово должно сработать.
Бяша молча вышел. Спустя несколько минут он вернулся, сел на место, налил себе бокал виски и выпил. Все вопросительно уставились на него.
— Бензин на нуле. — пояснил Бяша. — Кстати, биту водила с собой забрал. В общем, ночуем здесь. Без вариантов.

Девчонки вспомнили об одном важном деле.
— Мальчики, а вы нас не проводите пописать? — заискивающе попросила Танька.
— В лес? Да вы чо? Там же кругом сплошные оборотни. Я их ужас как боюсь. — ухмыльнулся Бяша.
— Да всё нормально, девчонки, ничего не бойтесь. Вы только жопами к лесу не поворачивайтесь. — посоветовал Витька. — А то... Знаю я этих оборотней.
— Тань, а тебе-то чего бояться? — пожал плечами Пряник. — С оборотнями тоже всегда можно договориться.
Девчонки обиделись и ушли в лес.
— Что могло с водилой случиться? — задумчиво спросил Бяша. — Куда можно уйти ночью, через лес, да ещё в дождь...
— Да придёт он... — начал было Витька, но в этот момент со стороны леса раздался душераздирающий визг.
Все, не сговариваясь, выскочили из машины. Навстречу им из леса бежали перепуганные насмерть девчонки, придерживая руками джинсы.
— Там, там... — задыхаясь указывала в сторону леса Светка...
Парни кинулись в лес, и нос к носу столкнулись со странным существом. Существо было с ног до головы перемазано грязью. В одной руке оно держало канистру, а в другой — бейсбольную биту.
— Водила, ты, что ли? — оправившись от шока, спросил Пряник. — Ты чего так уделался весь? Девчонок наших перепугал.
Водитель (а это был он), не обращая внимания на Пряника, направился к машине.
— Ты где был, мудила? — спросил Бяша. — Мы тут тебя уже похоронили.
Водитель вылил содержимое канистры в бензобак лимузина. И повернулся к парням.
— Да идите вы к чёрту, туристы хреновы. Лесник бензобак прострелил: я пока колесо менял, весь бензин вытек. Пришлось под машину лезть, клеить. А потом чтобы не торчать здесь до утра, я взял биту и пошёл к леснику за бензином. Напрямую через лес, чтоб короче. Я там у него гараж видел. Отбил замок, нашёл канистру. Пока сливал бензин, лесник вышел на крыльцо поссать. Ну я заодно ему по башке слегка надавал, за меткую стрельбу. Берданку у него отобрал и в болото закинул. Вот только фонарь где-то потерял. Обратно шёл — чуть не заблудился. Спасибо ваши подруги задницами посветили. — водитель усмехнулся. — Кстати, если что, меня Евгением зовут. Задрали вы уже со своим "водилой".
Костюм водителя не рискнули бы назвать белым даже в прессе. Когда он умылся, выяснилось, что у него заплыл левый глаз, а нижняя губа напоминала вареник.
— А ты говоришь фонарь потерял... Похоже ты леснику классно навалял. — ухмыльнулся Витька. — Не хотел бы я оказаться на его месте.
Садитесь, поехали. — сказал водитель, не обращая внимания на Витькину иронию.

Машина ехала медленно, часто буксовала в вязкой грязи. Тогда все, кроме девчонок выходили её толкать. К концу дороги все вымотались, перемазались с ног до головы и уже ничего, кроме душа и чистой сухой одежды не хотели. На преодоление десяти километров ушёл почти час. Наконец показались крайние избы. Второй по счёту была дача Витькиного деда.

Деревня Ванюхино, куда с таким трудом добрались наши герои, представляла собой полузаброшенный дачный посёлок, состоявший из десятка изб, кладбища, да церкви без креста.
Здешнего попа пустили в расход сразу после революции: отвели на болото и там шлёпнули, как носителя чуждых идей и классового врага. Потом, уже во времена коллективизации, всех, у кого была какая никакая скотина, раскулачили и угнали в Сибирь, а их имущество торжественно передали вновь образованной коммуне. С купола церкви сняли крест, а на его место водрузили красный флаг. Колокол было решено сдать на переплавку. Его погрузили на две подводы и повезли в город вместе с церковной утварью. Однако, обоз по дороге сгинул. Приехавшие из города чекисты прочесали окрестные леса, но нашли только полузатопленный в болоте колокол. В народе поговаривали, что будто бы в исчезновении обоза замешана нечистая сила: нельзя чтобы в деревне церкви не было — обязательно какая-нибудь гадость заведётся.
Коммуна вскоре распалась и была преобразована в колхоз "Победа мирового пролетариата". Дела в колхозе не ладились с самого начала: то неурожай случится, то падёж скота. Во всём обвинили председателя, так как он был дальним родственником одного из раскулаченных, а следовательно мог таить злобу на советскую власть. Однажды ночью приехали люди, одетые в кожу и увезли «вредителя» в чёрном "воронке". Больше про него ничего не слышали. Однако, дела в колхозе всё равно шли неважно...
В войну в этих краях воевали партизаны: пускали под откос поезда, взрывали мосты, отбивали обозы с продовольствием. Однажды в отместку за это немцы сожгли деревню дотла. Чудом уцелели только те избы, что стояли у самого леса. Одной из них и была дача Витькиного деда.

Лимузин заехал во двор. Дверь в избу оказалась открытой. Видимо дед по рассеянности забыл её запереть. Продукты перенесли в сени. Потом определились с ночлегом. Осталось искупаться перед сном в пруду, примыкавшем к даче, и постирать перемазанную грязью одежду. А уже с утра как следует попариться в бане.
На чёрной поверхности пруда дрожали осколки бледной луны, у деревянной пристани качалась одинокая лодка. На противоположном берегу таинственно чернел лес. Все решили, что купаться ночью в таком живописном месте в трусах было бы непростительным кощунством. Витька быстро разделся, и разбежавшись нырнул с пристани. Бяша, Вадик и Пряник последовали его примеру. Девчонки на всякий случай разделись в прибрежных зарослях и с отчаянным визгом попрыгали в воду с берега. Последним в воду залез водитель. Трусы он из каких-то своих соображений снимать не стал. Видимо стеснялся.
Надо ли говорить, что парни тут же принялись пугать девчонок, хватая их под водой за интимные места. Девчонки отбивались и радостно визжали в ответ. Спящий полуночный пруд в одно мгновение был разбужен их хохотом, криками и плеском воды. Лесное эхо тщетно пыталось повторить обрывки непривычных для этих мест воплей, вроде: «кто меня за сиську схватил?» или «девчонки, я кого-то за писюн поймала!»... Веселье было в самом разгаре, когда Витька, нырнув в очередной раз под Барби, вместо ожидаемой тугой задницы, нащупал скользкую холодную рыбью чешую. Он мгновенно вынырнул, а прямо перед ним по воде плеснул огромный рыбий хвост. Перепуганные девчонки мгновенно повыскакивали на берег. Парни ещё немного поплескались, скорее для виду, и тоже вылезли из воды. Охота купаться пропала у всех, кроме водителя — он продолжал безмятежно плавать на спине посреди пруда, и сколько ни звали его с берега, ничего не слышал.
— Вить, что это было. — спросила Барби.
— Русалка, конечно. Они здесь всегда водились. — ляпнул Витька, и сам себе поверил.
— Это наверное сом-людоед. — высказал предположение Бяша. — Я где-то читал. Они могут даже корову на дно утащить.
— Сом-людоед? Это который Людами питается? — переспросил Пряник. — Людка, это за тобой.
Всех, кроме Людки это здорово развеселило. Но ненадолго. Из леса на другой стороне пруда послышался тоскливый вой. В ответ жутко заухал филин. А где-то, совсем неподалёку, раздался медвежий рёв.
— Надо нашего "Шумахера" срочно вытаскивать из воды. — озабоченно сказал Вадик, глядя на водителя.
Как раз в этот момент "Шумахер" нырнул... Время шло, но он не показывался. Все начали беспокоиться. Витька собрался было нырять следом, когда он вынырнул у самого причала и пулей выскочил из воды, прикрывая ладонями нескромные места (трусов на нём уже не было). Было видно, что он сильно чем-то напуган.
— Там... там в пруду что-то есть. — с трудом выговорил водитель, судорожно хватая воздух. — Оно меня сейчас чуть на дно не утащило.
— Давайте уйдём скорее отсюда. — прошептала Танька.
Все, не сговариваясь, заторопились прочь от пруда.

Разговор за ужином не клеился. Допив запасы виски, все наконец улеглись спать. Шёл второй час ночи.
Витьке не спалось. Отчасти из-за того, что рядом сопела Барби, и оделяло нескромно повторяло очертания её фигуры, но в большей мере из-за смутного ощущения, что за дверью кто-то есть. Витька прислушался и уловил то ли невнятное бормотание, то ли рычание. К тому же дверь отчётливо поскрипывала, словно её пытались открыть снаружи.
Витька спустился в подвал. В дальнем конце за прочной металлической дверью с кодовым замком, хранилась знаменитая дедова коллекция. Код Витька помнил наизусть. Он вынул из металлического ящика завёрнутый в промасленную ткань автомат МП-40, в народе ошибочно прозванный «шмайссером», снял с вешалки немецкий мундир, взял сапоги и каску. Немного подумав, он присовокупил к снаряжению две гранаты и "Вальтер". Стакан "смирновской" окончательно добавил Витьке уверенности.
— Молитесь, суки! — сказал он и рванул на себя дверь.
За дверью никого не оказалось. Витька посветил фонариком и обнаружил клочья бурой шерсти, застрявшей между досками. "Неужели медведь?" — пронеслось у него в голове.
— Превед! — сказал он первое, что пришло ему в голову.
Никто не отозвался. Витька прошёлся по двору, вышел за калитку — никого. Только на кладбище маячил тёмный силуэт. "Бомж какой-нибудь". — успокоил себя Витька, хотя ответить на вопрос "что можно делать на заброшенном кладбище ночью?" он был не готов. К тому же Витька вдруг вспомнил напугавшую всех русалку, и решительно направился к пруду.
— Это тебе за Жекины трусы, сука. — Первая граната полетела в воду.
Взрыв, приглушённый толщей воды, не произвёл на Витьку ожидаемого впечатления. Он обиженно выпустил очередь из "шмайссера" в сторону леса (привет оборотням) и пошёл к бане, где на чердаке ещё с прошлого года сушился любовно собранный им гербарий из соцветий конопли. Спустя десять минут Витьку настолько развеселил вид колодца, что он бросил туда оставшуюся гранату.

Граната не обманула Витькиных ожиданий: взорвавшись на дне колодца, она наделала много шуму и окатила Витьку мощным фонтаном студёной колодезной воды. Это было очень весело.
Отсмеявшись, Витька быстро потерял интерес к колодцу и побрёл в сторону причала. Его бессознательно тянуло к воде. И, как оказалось, не напрасно. В пруду купалась незнакомая девушка. Она была нагишом и совершенно не обращала внимания на Витьку. Её белое тело в призрачном свете луны казалось ослепительным. Прямые белоснежные волосы ниспадали ей на плечи, закрывая высокую грудь. От этого Витька нервничал.
— Покажи сиськи. — наконец не выдержал он.
Она развела руками:
— Ничего не слышу. Ты меня своей гранатой совсем оглушил. Лучше плыви ко мне.
Витька отрицательно помотал головой.
— Не-а, что-то не хочется.
Девушка звонко рассмеялась и метко запустила в Витьку скомканными мокрыми трусами водителя.
— Лови! — крикнула она, и плеснув серебристым рыбьим хвостом, исчезла в глубине пруда.
Через минуту она вынырнула у самого причала, и уселась рядом с Витькой, непринуждённо болтая в воде хвостом. Витька не испугался и не удивился. Алкоголь в сочетании с травой странным образом примирял его с чувством нереальности происходящего. Он просто тупо констатировал факты, не пытаясь делать из них выводов.
— Вить, а как это делается?
— Что делается? — не понял Витька.
— Ну, то о чём ты сейчас подумал. Я должна это выполнить, но не знаю как.
Витька посмотрел на её рыбий хвост, начинающийся прямо от пупка, и сплюнул в воду.
— Не обращай внимания. Это я так... Считай, что я отменил своё желание.
Девушка облегчённо вздохнула и откинула волосы за спину.
— Спасибо, Вить. Прикури мне, пожалуйста, сигарету, а то у меня руки мокрые.
Витька прикурил сигарету и протянул девушке. Та взяла её, чуть коснувшись Витькиной руки влажными губами.
— Ну вот, опять о чём-то подумал. И опять я не умею этого делать...
В этот момент сзади послышался деликатный кашель.
— Простите, если помешал. Не будете ли вы столь любезны, угостить сигаретой и меня.
Витька обернулся. Перед ним стоял странный небритый человек со спутанными волосами. В его длинном до пят чёрном плаще отчётливо виднелись отверстия от пуль.
— Ах да, забыл представиться. Кузьма. Кузьма Огурцов, с вашего позволения.
Витька догадывался, кто стоял перед ним. Тем не менее, он спокойно протянул незваному гостю сигарету и дал прикурить. Тот с наслаждением затянулся.
— Благодарю вас. ...Да-да, вы совершенно правы, молодой человек. Я именно тот, о ком вы сейчас подумали. А это... это пусть вас не беспокоит. — он провёл рукой по следу от автоматной очереди на плаще. — Право же, такие пустяки... Не вы первый, не вы последний...
— Достали вы уже мои мысли читать. — проворчал Витька. — У меня в голове сейчас такая фигня творится...
— Ты странный, Витя. Как же мы сможем исполнять твои желания, если не будем знать, о чём ты думаешь? — искренне удивилась девушка. — Кстати, Кузьма, ты случайно не знаешь, что такое минет?
Витька поперхнулся дымом и закашлялся.
— Ночь какая замечательная, луна... — тактично ушёл от ответа Кузьма. — Так и хочется снова обернуться волком и повыть. Если конечно это вас не слишком побеспокоит...
— Нет уж, нафиг. Как-нибудь в другой раз. – Витька поёжился. — Так вы действительно можете исполнить любое моё желание?
— Ну, во-первых, не совсем любое, а во-вторых, не только мы. — ласково улыбнулась девушка. — А ты разве не знал?
"Теперь я всемогущ!" — с восхищением подумал Витька. — "Вот это меня вставило! Трава просто ураганная. Башню сносит строго на юго-восток...".
И он загадал желание, которое предпочёл бы не афишировать. Однако девушка тут же захихикала, а Кузьма откашлялся и торжественно произнёс:
— Поздравляю с прибавлением, молодой человек. Вы выбрали вполне достойный размер.
Выругавшись про себя, слегка смущённый Витька пожелал шампанского, и в ту же секунду в его руке оказалась запотевшая бутылка "Луи Родерер" 1999 года. Затем появились хрустальные бокалы со льдом, фрукты и бутерброды на белоснежной скатерти. Витька разлил шампанское и протянул бокалы девушке и Кузьме. Выпили за знакомство.
Откуда ни возьмись появилась большая лохматая собака и уселась рядом с Витькой. Витька машинально достал сигарету, прикурил и сунул ей в пасть. Собака благодарно завиляла хвостом, и затянувшись, выпустила облако дыма.
— Кто это? — шёпотом спросил Витька у девушки.
Та пожала плечами.
— Не знаю... По-моему обыкновенная собака. Просто курить очень хочет.
— Обычное дело. — добавил Кузьма.
Налили по второй. В соседних кустах раздался хруст веток. Собака насторожилась, выплюнула в воду окурок, и зарычала.
— Иди к нам, не прячься. — позвала кого-то девушка.
Из кустов, стесняясь, вышел медведь и неуклюже плюхнулся рядом с девушкой. Причал натужно заскрипел, но выдержал. От сигареты медведь отказался. Тогда ему налили шампанского. Он чокнулся со всеми и опрокинул в себя бокал. Потом потянулся к обнажённой груди девушки, но получил по лапам, и обиженно ворча, принялся поедать бананы.
— Хорошо сидим. — сказал Кузьма. – Жаль только, что скоро рассветёт, и с первыми петухами я вынужден буду откланяться.
Вскоре действительно забрезжил рассвет, и где-то вдалеке заорали петухи. Кузьма тут же растаял в воздухе, девушка, ойкнув, нырнула в воду, а медведь неуклюже заковылял к лесу. Пошёл спать и Витька. За ним следом увязалась собака.

Утром Витьку разбудил Бяша.
— Вставай, немецкая рожа, завтрак уже готов. Все ждут только тебя.
Оказалось, что Витька спал не раздеваясь. У него в ногах, свернувшись калачиком, спала давешняя собака. Рядом лежали "Шмайссер" и каска. Витька помотал головой, но привести мысли в порядок не смог. Так и не решив, снилась ему русалка, или всё было на самом деле, он пошёл умываться.
Пряник взял у Витьки Вальтер и пошёл во двор стрелять по кадке с водой. Попал он, правда, только с третьего раза, но зато сорвал аплодисменты девчонок. Витька обнаружил у себя в кармане трусы и отдал их водителю. Объяснять, где он их взял Витька не стал — всё равно не поверят. Да и сам он не очень верил в то, что с ним случилось минувшей ночью.

После завтрака все единогласно решили попариться в бане. Роль организатора взяла на себя Барби:
— Кто-нибудь знает, как топить печку? — спросила она парней.
Те только пожали плечами.
— Там, типа, дрова нужны... — блеснул эрудицией Пряник.
— Витька должен знать. — предположил Бяша. — А кстати, где он?
— Я видел, как он взял линейку и пошёл в туалет. — шёпотом сообщил Вадик. — Только я вам этого не говорил.
Появился Витька. Его лицо излучало спокойную уверенность в себе.
— Баня готова. Всем купаться! — скомандовал он.

...Русская баня по праву занимает достойное место среди прочих духовных ценностей русского народа. Как раз между водкой и рыбалкой. Что может сравниться с её горячим паром, насыщенным ароматом дубовых и берёзовых веников? Сауна? Эта выхолощенная коммерческая версия финской бани? Не смешите меня! Разве можно ставить рядом древний культовый обряд, таинство очищения от земной скверны и банальнейшую бытовую услугу "помыв одного человека согласно прейскуранту"? Русская баня дошла до наших дней в первозданном, не тронутом безжалостной рукой технического прогресса виде. Баня Витькиного деда, этот сказочный, почерневший от времени бревенчатый сруб на берегу лесного озера, как нельзя лучше подчёркивала торжественность ритуала приобщения к вековым традициям предков и подлинным ценностям несгибаемого русского народа...
Витька начал с того, что с ходу узурпировал власть, и отстранив Барби от руководства, назначил банщиком себя. В помощники он взял Бяшу. Давно позабывшая людские голоса баня наполнилась жизнерадостным визгом и воплями. Витька сладострастно хлестал веником девчонок и формально парней, а Бяша окатывал всех водой из тазика. Жека-водитель оказался единственным из всей компании, кто не стал афишировать интимные подробности строения своего тела, и в нарушение традиций, купался в трусах. В остальном же всё было прилично. Разве что Людка грубо нарушила правила техники безопасности — наклонилась за тазиком в предбаннике, и на неё удачно налетел, как нельзя вовремя выскочивший из парной Пряник. Да ещё Бяша умудрился загнать занозу в совершенно неподходящее для этого место, после чего Танька вызвалась её вытащить всё в том же предбаннике. При этом дверь они подпёрли табуретом, так как Бяша, по словам Таньки, очень стеснялся. Витька передал бразды правления и остаток веников Вадику, а сам отправился с Барби на чердак, чтобы показать ей свой убойный гербарий. Но это всё такие пустяки, о которых даже говорить не стоит: баня есть баня...

Вернувшись из бани, наши герои обнаружили, что пока они парились, произошли некоторые изменения в составе участников: за столом в избе расположилась компания неприятных молодых людей, как ни в чём ни бывало уничтожавших запасы продуктов и спиртного, приготовленные на "после бани". Среди незваных гостей особенно выделялся своей развязностью прыщавый молодой человек с недостающими передними зубами.
— Это чо за наглый живой уголок? — возмутился Пряник. — Вы чьих будете?
Прыщавый невозмутимо поковырялся в носу, вытер палец о занавеску и вызывающе уставился на Пряника:
— А ты вообще кто такой, чтобы здесь вопросы задавать?
Пряник, вне себя от ярости, кинулся было на врага врукопашную, но прыщавый выхватил нож и с воплем «мясо!» принял вызов. Не увернись Пряник от лезвия, для него всё закончилось бы крайне плачевно. Тут как раз подоспели Витька и Барби, задержавшиеся на волшебном чердаке.
— Э-э-э, стоять! — заорал Витька, видя, что события принимают серьёзный оборот. — Пряник, тормози, это мой братан! Валера, убери нож! Ты охренел, в натуре.
Оказалось, что дед, не особенно надеясь на Витьку, решил подстраховаться, и перед отъездом позвонил его двоюродному брату Валере. Тот, не долго думая, собрал компанию приятелей и приехал субботней электричкой.

Валера некоторое время учился в медицинском институте, откуда был благополучно отчислен за неуспеваемость, и поведение, не соответствующее облику будущего медработника. Проще говоря, за непобедимую тупость, пьянство и повальное совращение сокурсниц. Но это ничуть не поколебало его стремления посвятить себя служению медицине, и он устроился работать санитаром в морг.
В морге Валера, что называется, "нашёл себя": наличие спирта и врождённый патологический цинизм делали его работу достаточно забавной. Время от времени он фотографировал наиболее интересные на его взгляд случаи "расчленёнки" и вывешивал в Интернет, пугая добропорядочных граждан жутковатыми деталями человеческой анатомии.
Круг общения Валеры также составляли исключительно колоритные личности. К примеру, его приятель Дима работал в бюро ритуальных услуг скромным могильщиком, что, однако, не мешало ему каждый вечер аккуратно просаживать пару-тройку штук зелени в каком-нибудь баре с обязательным кульминационным битьём посуды и последующим приводом в милицию. Дима носил три массивных золотых перстня, которые снимал только во время работы — чтобы не стирались о черенок лопаты. Перстни не только подчёркивали его статус, но и нередко выручали в драке.
Второй Валерин приятель, Толик, работал сторожем в аптеке, где, пользуясь запутанностью складского учёта, безнаказанно воровал презервативы. Презервативы были ему совершенно необходимы: в свободное от работы время он наполнял их водой и сбрасывал на головы прохожим из окна своей квартиры на двенадцатом этаже. Ещё Толик очень любил мультфильмы. В остальном же он ничем не выделялся, и вполне органично вписывался в компанию своих приятелей.
Третьим Валериным приятелем был Олег. Он работал вышибалой в ночном баре, имел какой-то разряд по боксу, расплющенный нос и полное отсутствие чувства юмора. Олег отличался крайней вдумчивостью — прежде чем ответить на какой-нибудь вопрос, он надолго задумывался. Поэтому его старались ни о чём не спрашивать, а сам он говорил очень редко и исключительно в силу необходимости.
Девчонок из Валериной компании звали Лена и Оля. Лена работала оператором котельной, где днём и ночью обеспечивала теплом жителей окрестных домов, а Оля трудилась штукатуром-маляром на стройке и также не упускала случая подарить окружающим частичку своего тепла. Обе были не дуры выпить, и это, пожалуй, единственное, в чём они были не дуры.

Надо ли говорить, что Витька не особенно обрадовался гостям. Он без энтузиазма представил своим приятелям Валеркину компанию и все уселись за стол, настороженно поглядывая друг на друга.