Расскажу о долгой беcкорыстной дружбе с котом — совершенно замечательной личностью, с которым под одной крышей провёл 24 радостных года. Маркиз родился на два года раньше меня, ещё до Великой Отечественной войны. Когда фашисты сомкнули вокруг города кольцо блокады, кот пропал. Это нас не удивило: город голодал, съедали всё, что летало, ползало, лаяло и мяукало.

Вскоре мы уехали в тыл и вернулись только в 1946 году. Именно в этот год в Ленинград со всех концов России стали завозить котов эшелонами, так как крысы одолели своей наглостью и прожорливостью…

Однажды, ранним утром некто стал рвать когтями дверь и во всю мочь орать. Родители открыли дверь и ахнули: на пороге стоял огромный чёрно-белый котище и не моргая глядел на отца и мать. Да, это был Маркиз, вернувшийся с войны. Шрамы — следы ранений, укороченный хвост и рваное ухо говорили о пережитых им бомбёжках. Несмотря на это, он был силён, здоров и упитан. Никаких сомнений в том, что это Маркиз, не было: на спине у него с самого рождения катался жировик, а на белоснежной шее красовалась чёрная артистическая «бабочка»...

В нашем театре, в столярном цехе, работал мастер по фамилии Мальчик. Яков Михалыч. Выпускник художественного училища по специальности «деревянное зодчество», мастер на все руки, настоящий Добрый Волшебник. Мог выточить из дерева всё, что угодно, от иголки до башенных часов. 
Вырезал на заказ рамки, обналичники, иногда портреты, баловался «чеканкой», в общем делал многое за деньги, а театр был типа «для души» (лихие девяностые, мы зарабатывали как могли). Иногда допускал пьянство на работе, но на следующее утро этому «огурчику» всё прощалось с молчаливого благословения директора. Человек он был спокойный, знал цену слову. 
Всех новеньких «пропускали» через него.
— Иди в столярку, там встретишь мальчика, он всё сделает.
Недоумённые лица встречал человек с седой курчавой головой. Паузу он мог держать вечность. Чем быстрее новенький начинал говорить, тем больше он наживал друзей впоследствии – это закон...

Мало кто знает, что первые устройства распознавания речи разработали в сталинском СССР специально для МГБ. Сталинские ранние жучки-микрофоны умели распознавать всего одну фразу «убить Сталина». В 1951 году их установили в квартирах многих крупных деятелей, в том числе у одного видного медицинского профессора. На ключевую фразу с микрофона шел сигнал прямиком на пульт дежурного Лубянки, а он должен действовать по инструкции: сообщить министру и по его приказу ввести в действие специальный план по нейтрализации и задержанию.

Прошли десятилетия. Жучки или заменили или они пришли в негодность, все кроме одного, в квартире того профессора. Сам он, конечно, давно умер, его внуки уехали на Гоа искать просветления, а квартиру сдали каким-то хипстерам-наркоманам. Профессорская библиотека оставалась на месте как часть интерьера и никто ей не интересовался. За книгами дремал последний сталинский жучок с распознованием речи...

Однажды мы строили дом... Почти все строительные байки так начинаются. Так вот. Бульдозер разгребал что-то там в фундаменте. А поскольку у нас все надо было сделать вчера, то дом стали возводить вокруг бульдозера, памятуя о том, что его надо будет впоследствии вытянуть краном. Но краном его не вытянули, забыли, а сверху накрыли перекрытием. Когда приемная комиссия спустилась в подвал, она увидела забытый бульдозер.

Другая приемная комиссия увидела на техническом этаже (последний этаж дома) автокран. Его поставили, чтобы с его помощью возводить стены вокруг. И тоже забыли...

Петрович, живая легенда «Штурмовых ветеринаров», рассказывал нам, еще зеленым студентам, о важности знания языка:
- Знаете ребята, надо языки учить тщательно, не по учебникам, а на практике. В ветеринарном деле учебника мало, понимания не получится. Вот я, в советские годы несколько лет жил на Кубе и оказывал помощь братскому народу в деле становления овцеводства. В начале очень трудно было, я-то в школе немецкий учил, а тут пришлось спешно испанский, с нуля. Ну, выучил, конечно, кое-как, но как на ферму приехал, с местными все равно понимания нет почти. Ты ему говоришь по-испански иди туда-то, сделай то-то, а он стоит лыбиться только, не понимает ни черта. Пару месяцев это тянулось, мы намаялись совсем. А потом один случай резко ситуацию поменял...

Во время войны в Одессе румынская сигуранца отловила при очередной облаве нескольких откровенно еврейского вида одесситов. Поговорив с одним из них, его почему-то отправили в группу правильных белобрысых граждан. Второй еврей на допросе стал бить себя в грудь - я не еврей, я кавказец. Здесь мандаринами торговал. А какого народа, спрашивают румыны? Да адыг я, карачаевский (он надеялся что карачаевских адыгов в Одессу точно не забредало). ООО, обрадовались румыны...

Друг работает в МЧС....
Рассказал сегодня такую историю....
Этой ночью выезжают на вызов. Звонил какой-то мужик, самое членораздельное из его речи было – «АААААААА ... помогите, умираю!!!»
Дело ясное, что дело тёмное – бригада несётся по нужному адресу. Приезжают, заходят в однокомнатную квартиру и выпадают в осадок! ТАКОЕ даже на этой работе не часто увидишь!!!
По центру абсолютно пустой комнаты, по полу которой разбросано много газет (прям как у хомячка) сидит мужик с ПРИБИТЫМ ГВОЗДЕМ К ПАРКЕТУ ЧЛЕНОМ!!! Делать нечего, кто-то побежал за гвоздодером. Тем временем врач допрашивает несчастного...

История такая. Один мой товарищ - актёр, во время учебы в театральном институте подрабатывал, угадайте, где? Правильно - в театре! Помощником работника сцены. Театр уехал на гастроли в другой город. Понятное дело, без будущей звезды этого театра. Звонок в семь утра. Воскресенье, поздняя осень, утро. Типа: «Спасай! Забыли реквизит, беги в театр, потом рейсовым автобусом к нам. К вечернему спектаклю успеешь». Приятель и рад. У него таки будут гастроли!

Реквизитом оказалась бутафорская капельница со стойкой. Товарищ забрал её в театре, купил билет на рейсовый Икарус, сел там у прохода, рядом с собой поставил капельницу. И тут началось...

...Один гражданин (назовём Василий), страдал эсгиби… циби…ониз… Тьфу! 
В общем, – любил в публичном месте (в лесу), фраппировать молоденьких дам своим обнаженным видом, а главным образом членом. Только потеплеет, покрасят лавки, пригородный лесок обрызнется зеленью, – он тут как тут. 
Сидит в кустах, как собака над кучкой – подрагивает от возбуждения, и ждёт, когда на просеке появится молодка с коляской, или прыщавка пробежит трусцой. 
Нет, он не выскакивал вдруг у них перед носом, – ему нравилось возникать за спиной как привидение, дикое, но симпатишное, кашлянуть, и: «Мадам, который час?».
Баба вскрикнет, обернется, а он стоит – в одной руке лёгкая шляпа на отлёте, другой дрочит, еще и улыбается – Юлий Цезарь блядь. Некоторые с криком убегали, другие обругав, уходили фырча, кто-то крутили у виска, кто-то снимал на телефон. 
А ему похуй, – он всем говорил: «Мерси», и невозмутимо, с достоинством скрывался в чаще. 
И что характерно, – никто из потерпевших телегу на этого хуятора в полицию не накатал. То ли наши бабы не из пугливых, то ли интимная жизнь у них страшно однообразна...

Один мой товарищ испугался вопроса: "Вы курите?" в анкете, которую заполнял для поездки в Америку по программе "Открытый мир". Он слышал по телевизору, что там практически никто не курит, и даже если почуют запах дыма от одежды, сразу морщат нос и говорят: "Фу! Какая гадость!"
"Не пустят, если признаюсь", - подумал он и решительно соврал в анкете, что нет-нет, как вы могли подумать!
Следом его еще больше напугал вопрос о религиозности.
Он вспомнил, как во всех фильмах американцы, прежде чем что-то съесть за столом, берутся за руки и молятся с закрытыми глазами. Вздохнул, внутренне поборолся со своим атеизмом и ответил с увертками...

Все это было бы смешно, если б не было так грустно...
В конце декабря доблестные сотрудники милиции сидели кумекали и осознавали, что план по борьбе с коррупцией им до конца года никак не выполнить. Решили действовать своими силами. Кто будет взяточником? Жребий пал на врача местной больницы. Доверенной особе из местных самогонщиц вручили некоторое колличество денежных единиц, авоську с коробкой конфет и бутылку коньяка, на которых стоял штамп "Взятка". Чтоб вся композиция просматривалась не сразу, все это замотали в газету. И - в путь!
В этот момент больница жила приготовлениями к общему новогоднему столу. Выбранная жертва - Петрович - был известен всем как врач хороший, но подверженный чарам зеленого змия...

В любой уважающей себя компании медиков есть гинеколог. Обязательно. Вне зависимости от того, мужчина это или женщина, гинеколог это придворный клоун. Как правило, никто из участниц тусовки не пользуется его услугами, однако настоятельно рекомендуют всем подружкам и знакомым, авторитетно убеждая в его профессионализме.
Врачебная этика фигня, дорогие мои, в том смысле, что её нет. А если бы она была, то её бы для гинекологов отменили, потому что нет ничего смешнее, чем их байки.
Наша Ленка не такая, она никогда не начнет ни одну историю без водки и преамбулы:
Самая “жатва” у Ленки начинается в сентябре, когда из отпусков возвращаются благоневерные, из запоев - моральнонеустойчивые, из нирваны - смехуальнообездоленные. Порой глянешь на человека в кресле, не выходя из-за стола, и прежде чем спросить фамилию, пишешь диагноз “гонорея”. Но случались и абсолютно непредсказуемые, строго индивидуальные диагнозы...

Сколько раз я убеждался в том, что алкоголь и оружие - вещи две, совершенно не совместимые. Сколько всякого натворили по пьяни с оружием - вспоминать страшно. Причем не только дилетанты - люди, к которым пушка попала в руки впервые, но и те, кто с оружием имеет дело каждый день. Выпил сто грамм - все, убрал оружие и патроны в сейф. Спрятал от себя же! Нет же!

Эта история имело место в городе Челябинске в конце 1990-х годов. Понятное дело, имена действующих лиц изменены, и адрес дома, где это происходило - тоже. Дабы, как это говорится, не затронуть интересы реально существующих лиц и т.д.

Стоит отметить, что в прокуратуре незарегистрированного оружия хватало во все времена...

Дед Афанасий был человеком честным, но пьющим.

Работал он в кафе, находившееся в пятиэтажном доме, на одной из центральных улиц города, сторожем.
Зарплаты и пенсии вполне хватало, чтобы иногда высылать внукам и на спиртное. А кормился старик тут же, при кафе.

Жена его, Екатерина, умерла уже больше десяти лет назад. Почти в тот же год старик пристроился сюда на работу и был рад, так как место было замечательным во всех отношениях. Ночью, он, приговорив бутылочку портвейна, купленную перед дежурством, спал, а утром, сняв пробу со сваренной поварихой солянки, шёл сытым домой, где снова выпивал и спал.
Так и коротал свои дни, ожидая встречи со своей драгоценной Катенькой, там, за чертою бытия.

Волноваться, что вдруг, нападут грабители, не приходилось.
Улица центральная, то дружинники, с красными повязками на рукавах, стайками прогуливаются, то строгие милиционеры патрулировали район, как бы там ни было, жил он в СССР, а не в бандитском районе Чикаго, хотя, про этот далёкий город ему никогда и слышать- то не доводилось.

Но в одно прекрасное утро его спокойной жизни пришёл конец...

Были как-то раз у нас два практиканта со средней мореходки. Парни были «ураган»: каждый из них прямо как тот курсант из старого морского анекдота:

- Эй, сколько на румбе?
- Да тут один я стою!
- Дурак, курс какой?
- Второй! Бакинская мореходка!

Так вот…

На кораблях всегда была уйма тараканов. Тепло, много еды и воды, есть где зашхериться – что ещё этим насекомым нужно? Тараканов было настолько много, что, когда заходишь в каюту и включаешь свет, слышен громкий шорох от разбегающихся тараканьих лап. Моряки с тараканами не особо враждовали и относились к ним, скорее, как к домашним животным.

Вреда-то от них никакого, это ж не комары и не мухи.

Однажды замполит малого противолодочного корабля Северного флота отбыл в заслуженный отпуск и непредусмотрительно оставил на столе баллончик с красной нитрокраской. После ужина его сосед по каюте, штурман, лежал на койке и смотрел в пространство. По переборкам, подволоку, столу и всем остальным поверхностям, как обычно, шлялись тараканы. Штурман долго смотрел на тараканов, на забытый баллончик с краской и тут ему пришла в голову идея, как скрасить серую флотскую жизнь...

Было это в 90–е. А когда же еще? Как раз в те годы кругом работали салоны черной и белой магии, а по телевизору крутили рекламу этих салонов. И вот один молодой человек, у которого была своя маленькая рекламная студия, подписался делать рекламу центру черной магии под названием «Инферналус». Но вот он был, салон такой. С вывеской.

Колдуны оказались жадными, рекламный ролик одобрили, а денег не отдали. Как в те годы решались такие вопросы? Понятно, что не в арбитражномсуде. Парень пожаловался знакомым бандитам. И те поехали к колдунам на разборки...