Глядя в зеркало, дураки и глупцы должны стесняться и комплексовать. Потому что они дураки и глупцы. Но умный и развитый человек может позволить себе дурачиться и глупить. В этом утверждении кроется секрет свободы. Развитая личность свободна уже только потому, что может себе позволить разное поведение, гибкое существование вне узкой роли. Дурак может быть только дураком. Он мыслит как дурак и ведет себя как дурак. Выше ему не прыгнуть.

В России учреждена медаль для чиновников

Правительство Российской Федерации учредило медаль Петра Аркадьевича Столыпина, сообщает пресс-служба правительства России.

Согласно утвержденному кабинетом документу, этот знак отличия является поощрением за заслуги в решении стратегических задач социально-экономического развития страны, в том числе реализации долгосрочных проектов правительства РФ в области промышленности, сельского хозяйства, строительства, транспорта, науки, образования, здравоохранения, культуры и в других областях деятельности.

Я когда маленький был, думал что кукушка размером с комнату. А потом, уже в школе, думал что у рака ноги только с одной стороны, потому что в учебнике биологии он так нарисован был.

Я думал что Оптика это неправильно написанная Аптека

Я считал, что дублирование фильма = полная пересъемка с "нашими" актерами. (Иначе как объяснить соответствие между открыванием рта и вылетающими оттуда словами.)

Я думала, что лампочка светится от того, что протоны, выходящие из плюса сталкиваются в ней с электронами, выходящими из минуса.

- Человек! Стой!

- Это вы мне? – обернулся прохожий к странному длинноволосому типу в чем-то вроде простыни, перепоясанной веревкой.

- Тебе, кому же еще? – длинноволосый сложил руки на груди.

- Ну, стою. И что дальше?

- Внемли!

- Чего?

- Слушай сюда, короче. Собери народ свой…

- Ну да, - прохожий развел руки, - сейчас брошу все и пойду собирать народ… В большую-пребольшую кучу…

2028-й год. Путин звонит Медведеву и говорит: "Дим, а Дим, я чего-то маленько запутался: следующий срок мой или твой?"

Все это напоминало школьную дискотеку. Неожиданные весенние лучи солнца освещали улицу Финчли днем в прошлое воскресенье, а наша группа, состоявшая из 15 человек, нервно ждала в комнате нового модного досугового центра Swiss Cottage, когда нас возьмут в качестве "книг" первой в Великобритании "Живой библиотеки".

Идея, пришедшая из Скандинавии, проста: вместо книг читатели могут прийти в библиотеку и взять напрокат человека для 30-минутной беседы.

Ты же знаешь, мы вечные, мальчик. Там, где зима и зима ствол в ствол, зеркало в зеркало распахнет ледяные коридоры, черные, головокружительные, там и есть наш тихий омут, наш бескрайний дом. Дети не выманят нас оттуда наивной ворожбой, не спутают нитями, не вычешут гребнями. Там я жду, раскрыв длинные руки, чтобы положить тебя голым камнем на горячий живот. Там я жду, пока ты ищешь меня в каждой. Намечтай себе, пока это можно, тонкий язык и гибкое горло.

Вот все говорят: «Коррупция! Коррупция!» Я тоже иногда говорю: «Коррупция! Коррупция!» Но, положа правую руку на левое сердце, должен признать: многие коррупционеры – милейшие люди.

- Хочешь, я сделаю тебе самокат из этих брусочков?

- А вот мне.. А вот я.. - пробивался сквозь гогот Саня. - Дайте сказать-то!
Все умолкли и посмотрели на страждущего.
- А хотите я расскажу анекдот?
- Нет, что ты! - загоготали все. - Мы же тут уже четвертый час анекдоты травим. Всей толпой. И тут вдруг ты - возьмешь и расскажешь... Нелепость какая.
- Так рассказывать или нет? - надулся Саня.
- Рассказывай уже. - разрешила компания.

Есть лица, подобные пышным порталам,
Где всюду великое чудится в малом.
Есть лица - подобия жалких лачуг,
Где варится печень и мокнет сычуг.
Иные холодные, мертвые лица
Закрыты решетками, словно темница.

Домой я вернулся только к девяти вечера. Хотелось просто немного полежать и расслабиться. Проблемы, регулярно возникающие в последнее время, выматывают меня окончательно. Расслабиться не получается, я полулежу на диване в дневной, закрываю глаза, но тут же в голове начинают вертеться мысли о том, сколько я ещё не успел сделать за сегодня. И что нужно что-то поесть, нет не хочется, просто нужно.
А потом ещё часа три поработать, разобрать бумаги и отпечатать пару новых договоров. А завтра, опять в семь утра нужно быть уже на ногах. С ненавистью сжимаю кулаки и пытаюсь отогнать мысли о работе. Я уже не помню, когда в последний раз нормально спал. Злость стала моим привычным состоянием. Я ненавижу жизнь. Я устал. И в то же время, я знаю, что не могу останавливаться. Только не сейчас.

- Темно, блин, как у негра... Темно как в сознании у негра-коматозника. – Петрович наощупь передвигался по ночным просторам милой, неосвещенной Родины. – Фонари в стране только под глазами и остались. Ахтыжосспади! Неосвещенные дороги и дураки, которые по ним ходят... Хуже и не придумаешь...
И накаркал – под ногами захлюпало и моментально стало хуже.

- Приплыли, блин. – остановился Петрович. – И куда теперь?
- Ко мне, милый. – хрипло сказали впереди и что-то всплескнуло. – У нас тут будет сборная по синхронному плаванию.

От "милостивого государя" до обращения "россияне" и просто "парень": с тех пор как слово "товарищ" перестало считаться политкорректным, русские не знают, как им обращаться друг к другу.

Осознание того, что меня любили прекрасные девушки.
Я не был достоен ни одной их них. И ни одна из них не была достойна меня.
С каждой из них я мог бы создать семью. Родить и воспитать детей. Если бы захотел.

Но я не захотел.

"Это американское телевидение. Есть минутка у вас?" - без всякого "здрасте" протараторила румяная барышня, по облику, складу, полному отсутствию какого бы то ни было нерусского акцента и манере держаться никак не производившая заморского впечатления. В ее руке был огромный шерстяной микрофон, а в моей - набитый хлебом насущным рамсторовский пакет. Я только что вышел из магазина, а они тут как тут - бойкая барышня и двое дядек - один с камерой, второй просто так. Думаю, что который просто так был как раз американец.

В «Восстании масс» впервые внятно сказано о том, чьими руками совершается самое страшное в мире. О так называемом «простом человеке», «человеке с улицы». В этом - новизна и непреходящая ценность вывода Ортеги. Всегда и все обращали внимание на лидеров-злодеев, Ортега сместил взгляд вниз, на то, что именуется «социальной базой» политических доктрин и военных кампаний. Речь вовсе не только о кровавых диктатурах и войнах - речь об обычном течении повседневной жизни. И сегодняшней тоже.

Моему другу в новом московском ресторане положили червяка в тарелку
Официант сначала согласился, что это и в самом деле червяк, а потом начал настаивать, что это комплимент от шеф-повара и дорогого стоит. И теперь выходило так, что моему товарищу предстоит проглотить не только обиду, но и самого этого червяка. Он не стал этого делать. То есть он не стал глотать червяка, а обиду затаил.

Сюжет для мудрой притчи материализовался на днях сам собой в окрестностях села Гремячка Рязанской области. Местный житель шестидесяти трех лет от роду решил наловить рыбы в местном озере.

Вместо удочки он решил воспользоваться проводами высоковольтной линии электропередач, проходящей прямо вдоль берега. Пенсионер был заядлым рыбаком, но в последнее время, по словам окружающих, он стал жаловаться, что тутошняя рыба практически перестала ловиться. Это обстоятельство и подвигло его на использование браконьерских методов добычи рыбы.

Мужчина хорошо подготовился. Он не стал резать сами провода высоковольтки. Наверное, он не раз видел в выпусках криминальных новостей, как сильно умные похитители цветного металла забираются на вышки ЛЭПов с топорами и что потом из этого получается. Пенсионер из Гремячки благоразумно взял два провода из дома, привязал их концы к деревянным палкам, другие концы накинул на линию электропередачи и опустил палки вместе с прикрепленными к ним проводами в воду.

Случайно наткнулась на этот рассказ Иванова. Тем кто не знает кто это лучше не читать, тем кто знает - читать с его интонациями, ибо это как Жванецкий - иначе нельзя.

В конце лета мать с трудом оторвала голову от подушки и слабым голосом позвала Пашечку.
         Уже лет десять прошло с тех пор, как ушел от нее муж, Пашечкин отец, красавец, левун, гулена, бабник, любитель выпить и закусить.
         Мать слегла. Врачи определили полеомиелит, потерю памяти, тахикардию с перемежающейся экстрасистолией, хронический гастрит, чесотку и энцефалопатический сидром.
         – Сходи к бабушке, дочка, – прошептала мать. – Отнеси ей пирожков. Пусть порадуется. Недолго уж ей осталось...

Этот день повторяется в моей жизни с периодичностью раз в один год. Но каждый раз проходит по-иному. И моё отношение к этому дню всякий раз не однозначное.

Пёс не ест, не пьёт четвёртый день, нос сухой в горячечной пыли.
Грустный взгляд скользит в балкона тень, где навек притихли костыли.
Может это сон, дурацкий сон, вот сейчас проснётся с шумом дверь.
И ура! Войдёт весёлый ОН, хватит спать, пошли купаться, зверь!

Порой мне кажется: сколько бы ни было в мире сделано открытий, защищено диссертаций, издано учебников и энциклопедий, мир этого не заметит. Для среднего обывателя вся научная движуха происходит где-то в параллельной реальности и имеет статус сказки наравне с прочими сказками, сериалами, брошюрами и советами соседки по даче. Фактически, все упирается в пресловутый вопрос веры. Грубо говоря, элементарная школьная программа диктует вызубрить таблицу умножения. Но, вызубрив, человек может верить, что у экстрасенсов дважды два - пять, и неизвестно еще, какой ответ правильней. Точнее, он скажет так: "наука сама еще точно не знает, какой ответ правильней". Свои личные сомнения обыватель всегда проецирует на науку, и это главный аргумент. "Наука сама еще плохо знает таблицу умножения".

Наука для обывателя - это что-то типа средневековой башни, где живет известный на всю округу алхимик. Он нелюдим и наверно колдун. Его мало кто видел и непонятно: то он ли звезды считает сквозь медную трубу, то ли наводит порчу на скот. Обыватель видит лишь его кухарку, когда та приходит на городской базар за рыбой и спаржей. Кухарка мила, грудаста и болтлива, ужасно гордится своим хозяином, но ничего не может рассказать, потому что боится заходить в его комнату. Хотя видела огонь и дым. А из того, что алхимик ей сам радостно рассказывает когда опыт удался, не понимает ни слова. Так было в средние века, но ничего с тех пор не изменилось. Разве что вместо болтливой кухарки у нас болтливая журналистка.

У меня сосед мусорщик. Денег у него никогда не было. Он живет в однокомнатной квартире. С женой. С мамой. С папой. С дедом. Когда-то у него родился сын. Потом еще один. И вот теперь родился третий ребенок. Тоже сын. Когда я думаю об этой ебаной толпе, живущей в однокомнатной квартире, то представляю не квартиру, но липкое зеленоватое гнездо. Кто-то там точно, мать его, спит в ванной. Так вот я не испытываю ни капли сострадания к этим глупым нищим. Я не думаю, что стоит рожать троих детей, когда у тебя, суки, нет денег. На то, конечно, могут быть разные обстоятельства – понятно. Но какого хуя ты не можешь выучить слово «презерватив»?

А давай наперегонки до горки? – предложил он ей, предвкушая победу.
- Неа. – отказалась она – Воспитательница сказала не бегать. Попадет потом.
- Струсила? Сдаешься? – подначил он ее и засмеялся обидно.
- Вот еще. – фыркнула она и рванула с места к горке.
Потом они сидели в группе, наказанные, под присмотром нянечки, смотрели в окно как гуляют другие и дулись друг на друга и на воспитательницу.
- Говорила тебе – попадет. – бурчала она.
- Я бы тебя перегнал обязательно – дулся он – Ты нечестно побежала. Я не приготовился...

- А спорим я быстрей тебя читаю? – предложил он ей.
- Хахаха. – приняла она пари – Вот будут проверять технику чтения и посмотрим. Если я быстрее – будешь мой портфель до дому и до школы таскать всю неделю.
- А если я – отдаешь мне свои яблоки всю неделю! – согласился он.
Потом он пыхтел по дороге с двумя ранцами и бурчал:
- Ну и что! Зато ты не запоминаешь что читаешь и пишешь медленнее. Спорим?...

Мужской мир не мыслим без Женщин. Женщина для нас - вся жизнь и без них - пустота в душе, в сердце, в чувствах. Женщины - это наша безумная страсть и ненависть, сумасшедшие растраты и откровенное жмотство, это ревность и безразличие, необузданное желание и терпкая холодность. Женщины - это наше стремление подняться на Олимп или упасть в кромешную пропасть. Многолика женская сущность в своем характере и предпочтениях. Но в большинстве, женщины - это обманки. Двуликие «ангелы тьмы». Женщины-маски...

Как стать нано-миллионером

Вот наконец-то анонсированное ранее повествование о моем прикосновении к высокотехнологичным тайнам нано-бизнеса. Самое трудное во всем этом было одно - не смеяться и не палиться.



Ровно в 18 часов я, одетый в тертые джинсики и куртку от спортивного костюма, появился на заранее оговоренной "точке входа в царство высоких технологий". Ждала меня женщина, явно не питерская, в возрасте "верхний сорокез", черном плаще и с горящими глазами. Прошли в кафетерий, она взяла чай, я - кофе (предварительно спросив у нее разрешения, ничего, дескать, что я буду пить во время разговора?).

Весной 82-го я вернулся из Советской армии - и лег на диван.

Никаких команд снаружи не поступало, и некоторое время я лежал, именно этим и наслаждаясь. Примерно к середине лета до меня вдруг дошло, что никаких команд больше и не будет. И что если я не планирую пролежать таким макаром до гроба, надо что-то с собой делать.

Я вышел на улицу и сел в автобус. Автобус шел до метро. Можно было выйти у овощного, но я решил, что метро - это стратегически правильнее. На метро можно было поехать еще куда-нибудь. Но куда?

Команд снаружи по-прежнему не поступало.