Она: — Привет, что-то мне знакомо ваше лицо. Мы не встречались?
Он: — Неа, не помню.
Она: — Фамилия вертится на языке. Но никак не могу вспомнить.

- Но я не могла,… не могла промахнуться. Да, я плохо вижу,… может быть. У меня тряслись руки, я волновалась… я… тем более, с такого расстояния. Почти в упор… - забормотала Фанни, но Мальков приложил указательный палец к её губам.

- Вы и не стреляли. Ваш пистолет был заряжен холостыми патронами.

-Не может быть.

- Может. Вы недооцениваете ОГПУ, моя милая. Не стоит так переживать по пустякам. Соберитесь и следуйте за мной.

Снова коридор, точь-в-точь как тот, по которому они шли несколько минут назад. Те же плафоны на стенах. Вот только ковровая дорожка не зелёная, а красная. Мальков остановился перед одной из дверей, и негромко постучался. Затем, слегка приоткрыв её, заглянул внутрь и спросил полушепотом:

- Можно?

- Да. Да, конечно, товарищ. – Послышался из-за двери знакомый, слегка картавый голос. – Я уже заждался вас, батенька. Что так долго?

- Извините…. Мне не сразу доложили…. Я…

- Полно, полно, мой дорогой. Пусть войдёт...

П ервый привал они устроили только тогда, когда преодолели пятнадцать километров. На это у группы ушло около десяти часов. С полуночи и до полудня они собирали разбросанное по округе снаряжение, потом без передышки, погрузили это все на сани и тронулись в путь – нужно было отойти как можно дальше от места высадки. На четверых снаряжения оказалось слишком много, и они были вынуждены передвигаться «челноком»: сначала взять одну партию, перенести ее, насколько хватало сил, потом вернуться по своей же лыжне и взять вторую партию. Горло скреб холодный и влажный ветер, в лицо летели целые пригоршни мокрого снега, и почти отсутствовала видимость, но четверо шли вперед, отлично понимая, что время не на их стороне. Надо было двигаться. Надо было дойти...

Г-у-у-с-и-и летя-а-а-т, га-га-га..........

Я беру его на руки, он облапливает меня и щекой ложится мне на плечо.
Он молчит, и столько доверия, во всем, как он обнимает меня и молчит.
Я подношу его к зеркалу
- Посмотри – это ты сынок, вот какой красивый у нас мальчик, - это ты.

Он тихо улыбается, мельком бросает взгляд на себя и опять прижимается щекой к моему плечу.

Я спускаю его на пол, беру его за руку и мы идем на кухню.
- Что ты хочешь, сынок? Сок? Апельсин?
- Мисин – тихо отвечает он
- Тебе почистить или ты сам?
- Оккой – просит он
Я чищу ему апельсин, специально оставляя ему неочищенные места, надодрав кожицу. Ему надо тренировать пальцы.

Он деловито и слегка нервно отдирает кожицу, он полностью сосредоточен на этом процессе. Если вдруг на пол упадет пустая кастрюля, грохоча и дребезжа, покатится крышка, он только скосит глаза, и будет продолжать сосредоточенно сдирать кожицу с апельсина...

- И зачем Вы здесь?
- Это просто, мой юный друг. Ибо время мое. Рождество, знаете ли.
- А разве Рождество не время Духа Рождества? – спросил я, чувствуя подвох.
- Еще одна жертва арт-инфильтрации – пробормотал он себе под нос и продолжил уже громче, - Вы, дорогой мой Алексей, живете на территории Украины, уж никак не Америки, здесь не было такого Духа Рождества. Здесь всегда был только я, Дух Невозможности.
Он произнес это громко, так громко, что не услышать и не обратить внимание было Невозможно, и, тем не менее, люди вокруг продолжали сновать извилистыми потоками по залам торгового центра, в котором мы встретились. Не то, чтобы мы были невидимыми, они все-таки обходили нас, огибали волнами, и пару раз я ловил на нас взгляды, просто… Просто мы были… Необязательными для восприятия. Вот. Пожалуй, именно эти слова наиболее подходили для нашего нового статуса. И я, честно говоря, не возражал против этого факта. Более того, я им где-то даже наслаждался.
- Скажите, а все-таки, зачем Вы здесь? Вы нужны кому-то? Разве не возможность для своих свершений – то, что ищет человек?

"Я член!" — гордо подумал он. "Член! Четыре буквы, но какие! Ч-Л-Е-Н! Ооо, это о многом говорит! Это почетно — быть членом! Да, я член! Я стройный, я красивый, я несгибаемый! Я молодой и поэтому чудовищно работоспособный!

. . .Да, у меня есть хозяин, который смотрит на меня сверху, иногда он приказывает мне, иногда хвалит, иногда ругает, но у меня есть и своя голова! Я сам могу принимать решения! Конечно я в какой-то степени завишу от хозяина, но все равно! Большинство решений я принимаю сам! У меня свободный рабочий день, хочу встану, хочу лягу...

http://drugoi.mhost.ru/cuba/

С нового года вступают в силу поправки в Налоговый кодекс, отменяющие повторное взимание НДС при продаже подержанных машин, с момента выпуска которых прошло более трех лет. Как это отразится на рынке автомобильного секонд-хэнда и получат ли выгоду конечные потребители?

Мне знакомы такие истории, их много.
Он и Она расстались ещё в юности или в молодости - причины часто не важны, со временем они изменяются в памяти до неузнаваемости. Каждый пошёл своей дорогой.
И вот Она (да, чаще это женские истории) - в периоды тоски, одиночеств, неудачных отношений, или просто неясных томлений в груди – начинает думать о той несостоявшейся реальности, которая могла бы сложиться, если бы они тогда…
Время идёт, и та воображаемая реальность обрастает подробностями и нюансами. Женщина сочиняет себе легенду утраченного шанса. И чем более не устраивает её собственная личная жизнь, тем более привлекательной кажется ей та, которая не случилась...

Лежат муж и жена в постели.
Мысли жены:
«...Вот, он на меня не смотрит... Я ему разонравилась... У него есть
другая... Я уродина...»
Мысли мужа:
«...Муха, муха на потолке... Как она держится там своими маленькими
лапками?»

– Да не хочу я никакого турнира! – кричала Королева Анна. – Кого это вы собрались предложить победителю в качестве приза? Уж не меня ли, вашу Мать?!
Придворные молча кланялись. Их била дрожь, и они в страхе жались друг к другу.
Никто во дворце не видал ещё Королеву столь разгневанной...

22 июня Гитлер начал защиту от сталинской агрессии. Русские непропорционально применяли силу к гитлеровцам и даже стреляли из пистолета в танки. Угрожающе заснув в ночь на 22 июня, русские нагло спровоцировали немцев на бомбардировки жилых кварталов.

«Кризис» – следует писать – «мировой кризис»
«Угроза девальвации» – финансовый кризис в США
«Девальвация» – недооцененность рубля возрастет
«Доллар растет» – европейская валюта демонстрирует отрицательную динамику...

Если вы попадали когда-нибудь в идиотское положение, есть возможность сравнить ваш случай с этим.

Уже пару лет замечаю, что достали праздники. Старость подкрадывается, или сам смысл праздника ускользает? Достало, что праздников всё больше, что они ломают устоявшийся рабочий ритм. (Вон знакомый трейдер жаловался сегодня, что на Форексе уже никакой игры – все празднуют).

А ещё достала эта ...

- Хотите покататься? Садитесь.
- Нет, спасибо. Я лучше на троллейбусе.
- Троллейбус - это не престижно. Вы вот сюда садитесь.
- Да плевать мне на такие престижи. Я вот на велике лучше.
- Вы боитесь, что ли?
- Не боюсь я. Просто не хочу.
- Да бросьте. Трусите, так и скажите.
- Да не трушу я. А.. А давайте в другой раз покатаемся?
- Гагарин, не выебывайтесь и марш в ракету. Хотите нам День космонавтики сорвать?!!

Дьявол заметно нервничал.
- Душу будем продавать? - грубо спросил он, пытаясь скрыть смущение и неуверенность в голове. В этот момент он был очень похож на продавца в старом, советских времен, гастрономе. Поглядишь - и сразу в голову лезут мысли о маленькой зарплате, бытовом алкоголизме, неустроенности и хамстве.
- А ты не торопись!, - в тон ему ответил Иван Николаевич. - Не торопись!
И. вспомнив давно прочитанную книжку, добавил:
- Вы не в церкви, вас не обманут.
- Шагай отсюда, дядя! - озверев при слове "церковь", прошипел дьявол. Он почесал грудь, обтянутую линялой майкой с надписью "Angels Fall First" и стал демонстративно глядеть в потолок, насвистывая что-то не особенно мелодичное. На рукаве майки, криво прицепленный булавкой, болтался значок с фамилией продавца - "С. Лукавый". Дьяволу фамилия очень шла.
- Ишь ты, - насмешливо отозвался Иван Николаевич, - а как же маркетинг? Привлечение покупателя?
- Вас таких - за пучок пятачок нынче! - парировал Лукавый. - Предложение опережает спрос!