- А вот мне.. А вот я.. - пробивался сквозь гогот Саня. - Дайте сказать-то!
Все умолкли и посмотрели на страждущего.
- А хотите я расскажу анекдот?
- Нет, что ты! - загоготали все. - Мы же тут уже четвертый час анекдоты травим. Всей толпой. И тут вдруг ты - возьмешь и расскажешь... Нелепость какая.
- Так рассказывать или нет? - надулся Саня.
- Рассказывай уже. - разрешила компания.

Есть лица, подобные пышным порталам,
Где всюду великое чудится в малом.
Есть лица - подобия жалких лачуг,
Где варится печень и мокнет сычуг.
Иные холодные, мертвые лица
Закрыты решетками, словно темница.

Домой я вернулся только к девяти вечера. Хотелось просто немного полежать и расслабиться. Проблемы, регулярно возникающие в последнее время, выматывают меня окончательно. Расслабиться не получается, я полулежу на диване в дневной, закрываю глаза, но тут же в голове начинают вертеться мысли о том, сколько я ещё не успел сделать за сегодня. И что нужно что-то поесть, нет не хочется, просто нужно.
А потом ещё часа три поработать, разобрать бумаги и отпечатать пару новых договоров. А завтра, опять в семь утра нужно быть уже на ногах. С ненавистью сжимаю кулаки и пытаюсь отогнать мысли о работе. Я уже не помню, когда в последний раз нормально спал. Злость стала моим привычным состоянием. Я ненавижу жизнь. Я устал. И в то же время, я знаю, что не могу останавливаться. Только не сейчас.

- Темно, блин, как у негра... Темно как в сознании у негра-коматозника. – Петрович наощупь передвигался по ночным просторам милой, неосвещенной Родины. – Фонари в стране только под глазами и остались. Ахтыжосспади! Неосвещенные дороги и дураки, которые по ним ходят... Хуже и не придумаешь...
И накаркал – под ногами захлюпало и моментально стало хуже.

- Приплыли, блин. – остановился Петрович. – И куда теперь?
- Ко мне, милый. – хрипло сказали впереди и что-то всплескнуло. – У нас тут будет сборная по синхронному плаванию.

От "милостивого государя" до обращения "россияне" и просто "парень": с тех пор как слово "товарищ" перестало считаться политкорректным, русские не знают, как им обращаться друг к другу.

Осознание того, что меня любили прекрасные девушки.
Я не был достоен ни одной их них. И ни одна из них не была достойна меня.
С каждой из них я мог бы создать семью. Родить и воспитать детей. Если бы захотел.

Но я не захотел.

"Это американское телевидение. Есть минутка у вас?" - без всякого "здрасте" протараторила румяная барышня, по облику, складу, полному отсутствию какого бы то ни было нерусского акцента и манере держаться никак не производившая заморского впечатления. В ее руке был огромный шерстяной микрофон, а в моей - набитый хлебом насущным рамсторовский пакет. Я только что вышел из магазина, а они тут как тут - бойкая барышня и двое дядек - один с камерой, второй просто так. Думаю, что который просто так был как раз американец.

В «Восстании масс» впервые внятно сказано о том, чьими руками совершается самое страшное в мире. О так называемом «простом человеке», «человеке с улицы». В этом - новизна и непреходящая ценность вывода Ортеги. Всегда и все обращали внимание на лидеров-злодеев, Ортега сместил взгляд вниз, на то, что именуется «социальной базой» политических доктрин и военных кампаний. Речь вовсе не только о кровавых диктатурах и войнах - речь об обычном течении повседневной жизни. И сегодняшней тоже.

Моему другу в новом московском ресторане положили червяка в тарелку
Официант сначала согласился, что это и в самом деле червяк, а потом начал настаивать, что это комплимент от шеф-повара и дорогого стоит. И теперь выходило так, что моему товарищу предстоит проглотить не только обиду, но и самого этого червяка. Он не стал этого делать. То есть он не стал глотать червяка, а обиду затаил.

Сюжет для мудрой притчи материализовался на днях сам собой в окрестностях села Гремячка Рязанской области. Местный житель шестидесяти трех лет от роду решил наловить рыбы в местном озере.

Вместо удочки он решил воспользоваться проводами высоковольтной линии электропередач, проходящей прямо вдоль берега. Пенсионер был заядлым рыбаком, но в последнее время, по словам окружающих, он стал жаловаться, что тутошняя рыба практически перестала ловиться. Это обстоятельство и подвигло его на использование браконьерских методов добычи рыбы.

Мужчина хорошо подготовился. Он не стал резать сами провода высоковольтки. Наверное, он не раз видел в выпусках криминальных новостей, как сильно умные похитители цветного металла забираются на вышки ЛЭПов с топорами и что потом из этого получается. Пенсионер из Гремячки благоразумно взял два провода из дома, привязал их концы к деревянным палкам, другие концы накинул на линию электропередачи и опустил палки вместе с прикрепленными к ним проводами в воду.

Случайно наткнулась на этот рассказ Иванова. Тем кто не знает кто это лучше не читать, тем кто знает - читать с его интонациями, ибо это как Жванецкий - иначе нельзя.

В конце лета мать с трудом оторвала голову от подушки и слабым голосом позвала Пашечку.
         Уже лет десять прошло с тех пор, как ушел от нее муж, Пашечкин отец, красавец, левун, гулена, бабник, любитель выпить и закусить.
         Мать слегла. Врачи определили полеомиелит, потерю памяти, тахикардию с перемежающейся экстрасистолией, хронический гастрит, чесотку и энцефалопатический сидром.
         – Сходи к бабушке, дочка, – прошептала мать. – Отнеси ей пирожков. Пусть порадуется. Недолго уж ей осталось...

Этот день повторяется в моей жизни с периодичностью раз в один год. Но каждый раз проходит по-иному. И моё отношение к этому дню всякий раз не однозначное.

Пёс не ест, не пьёт четвёртый день, нос сухой в горячечной пыли.
Грустный взгляд скользит в балкона тень, где навек притихли костыли.
Может это сон, дурацкий сон, вот сейчас проснётся с шумом дверь.
И ура! Войдёт весёлый ОН, хватит спать, пошли купаться, зверь!

Порой мне кажется: сколько бы ни было в мире сделано открытий, защищено диссертаций, издано учебников и энциклопедий, мир этого не заметит. Для среднего обывателя вся научная движуха происходит где-то в параллельной реальности и имеет статус сказки наравне с прочими сказками, сериалами, брошюрами и советами соседки по даче. Фактически, все упирается в пресловутый вопрос веры. Грубо говоря, элементарная школьная программа диктует вызубрить таблицу умножения. Но, вызубрив, человек может верить, что у экстрасенсов дважды два - пять, и неизвестно еще, какой ответ правильней. Точнее, он скажет так: "наука сама еще точно не знает, какой ответ правильней". Свои личные сомнения обыватель всегда проецирует на науку, и это главный аргумент. "Наука сама еще плохо знает таблицу умножения".

Наука для обывателя - это что-то типа средневековой башни, где живет известный на всю округу алхимик. Он нелюдим и наверно колдун. Его мало кто видел и непонятно: то он ли звезды считает сквозь медную трубу, то ли наводит порчу на скот. Обыватель видит лишь его кухарку, когда та приходит на городской базар за рыбой и спаржей. Кухарка мила, грудаста и болтлива, ужасно гордится своим хозяином, но ничего не может рассказать, потому что боится заходить в его комнату. Хотя видела огонь и дым. А из того, что алхимик ей сам радостно рассказывает когда опыт удался, не понимает ни слова. Так было в средние века, но ничего с тех пор не изменилось. Разве что вместо болтливой кухарки у нас болтливая журналистка.

У меня сосед мусорщик. Денег у него никогда не было. Он живет в однокомнатной квартире. С женой. С мамой. С папой. С дедом. Когда-то у него родился сын. Потом еще один. И вот теперь родился третий ребенок. Тоже сын. Когда я думаю об этой ебаной толпе, живущей в однокомнатной квартире, то представляю не квартиру, но липкое зеленоватое гнездо. Кто-то там точно, мать его, спит в ванной. Так вот я не испытываю ни капли сострадания к этим глупым нищим. Я не думаю, что стоит рожать троих детей, когда у тебя, суки, нет денег. На то, конечно, могут быть разные обстоятельства – понятно. Но какого хуя ты не можешь выучить слово «презерватив»?

А давай наперегонки до горки? – предложил он ей, предвкушая победу.
- Неа. – отказалась она – Воспитательница сказала не бегать. Попадет потом.
- Струсила? Сдаешься? – подначил он ее и засмеялся обидно.
- Вот еще. – фыркнула она и рванула с места к горке.
Потом они сидели в группе, наказанные, под присмотром нянечки, смотрели в окно как гуляют другие и дулись друг на друга и на воспитательницу.
- Говорила тебе – попадет. – бурчала она.
- Я бы тебя перегнал обязательно – дулся он – Ты нечестно побежала. Я не приготовился...

- А спорим я быстрей тебя читаю? – предложил он ей.
- Хахаха. – приняла она пари – Вот будут проверять технику чтения и посмотрим. Если я быстрее – будешь мой портфель до дому и до школы таскать всю неделю.
- А если я – отдаешь мне свои яблоки всю неделю! – согласился он.
Потом он пыхтел по дороге с двумя ранцами и бурчал:
- Ну и что! Зато ты не запоминаешь что читаешь и пишешь медленнее. Спорим?...

Мужской мир не мыслим без Женщин. Женщина для нас - вся жизнь и без них - пустота в душе, в сердце, в чувствах. Женщины - это наша безумная страсть и ненависть, сумасшедшие растраты и откровенное жмотство, это ревность и безразличие, необузданное желание и терпкая холодность. Женщины - это наше стремление подняться на Олимп или упасть в кромешную пропасть. Многолика женская сущность в своем характере и предпочтениях. Но в большинстве, женщины - это обманки. Двуликие «ангелы тьмы». Женщины-маски...

Как стать нано-миллионером

Вот наконец-то анонсированное ранее повествование о моем прикосновении к высокотехнологичным тайнам нано-бизнеса. Самое трудное во всем этом было одно - не смеяться и не палиться.



Ровно в 18 часов я, одетый в тертые джинсики и куртку от спортивного костюма, появился на заранее оговоренной "точке входа в царство высоких технологий". Ждала меня женщина, явно не питерская, в возрасте "верхний сорокез", черном плаще и с горящими глазами. Прошли в кафетерий, она взяла чай, я - кофе (предварительно спросив у нее разрешения, ничего, дескать, что я буду пить во время разговора?).

Весной 82-го я вернулся из Советской армии - и лег на диван.

Никаких команд снаружи не поступало, и некоторое время я лежал, именно этим и наслаждаясь. Примерно к середине лета до меня вдруг дошло, что никаких команд больше и не будет. И что если я не планирую пролежать таким макаром до гроба, надо что-то с собой делать.

Я вышел на улицу и сел в автобус. Автобус шел до метро. Можно было выйти у овощного, но я решил, что метро - это стратегически правильнее. На метро можно было поехать еще куда-нибудь. Но куда?

Команд снаружи по-прежнему не поступало.

Завидую мужчинам – они могут прекрасно уживаться с глупыми женщинами. Они могут с этими женщинами даже спать. У них встает на дур, представляете? Это ли не счастье?

Мужчины всегда были в шоколаде. За их спиной всегда стояли обычаи, традиции, государство и церковь, само устройство и способ функционирования которых отдавали им предпочтение. Общество всегда приспосабливалось к интересам мужчин. А интересы их разнообразием не отличались: завоевать мир, поесть и потрахаться.

Встреча проходит в "Версале", ресторане с азербайджанской кухней, расположенном в одном из двориков в двух шагах от Пушкинской площади, в центре города. Елена приходит с опозданием, потому что занятия были утомительны как никогда, да и во время дождя очень трудно ходить по неровным московским тротуарам. Именно поэтому, говорит Елена, она позволит себе хорошую порцию dusharа – лапши в светлом бульоне с приправами, и кусочек пахлавы, сладкого блюда с ореховой начинкой.

"Преподаватель нервничал, но признал мои успехи", – говорит девушка. Елена проходит 4-й курс лекций, ей остается еще шесть, чтобы закончить курс, который обходится ей достаточно дорого: 12 тысяч рублей, почти 500 долларов. Но она готова даже продать серебряную подвеску, принадлежавшую прабабушке, настолько ей нравится обучение тому, как заставить олигарха потерять голову и жениться на ней. "Он может быть толстым, страшным и даже пьяницей. Важно, чтобы он был богат. Пусть даже он будет стариком", – признается она.

Она всю ночь училась своим наукам, каким-то нанайцам, а может быть, финно-уграм. Или другим неведомым языкам. Раз в две недели он входит к ней рано утром стараясь не разбудить ни единым звуком, стараясь не отражаться среди зеркал. Солнце забралось в ее золотую прядь. Первый столичный поезд приходит в пять.
А первая электричка приходит в шесть. Она сопит в две дырочки, нос в подушку. Он напевает, стоит под горячим душем. Хозяйский кот испуганно дыбит шерсть. Она все спит.Так просто спокойно быть с ней рядом, сны ее рассмотреть цветные. Он научился уже приносить цветы ей, но плохо пока умеет их подарить.

Иногда я с ужасом думаю, каково быть мужчиной. 
По большому счету, о нем, о мужчине никто не думает. Каково ему жить? 
О тюленях и морских котиках думают больше.
Все (не будем показывать пальцем) думают только о том, любит-нелюбит. Делает-не делает. Приедет-не приедет. Изменит- не изменит. Женщина, зависимая от мужчины, похожа на пленника, которому вывернули руки и привязали локтевыми суставами к кому-то другому. К ее мужчине. Чуть он шевельнется, она шипит- "мне больно!"  Когда он замирает, она дергает -- ты чего замер? ты жив? Ты ко мне относишься? 
Это я утрирую, как всегда. Но большому счету, всмотритесь в зеркало. По-настоящему думать о мужчине может женщина, которая либо от него ничего уже не ждет, либо которую он называет мамой.

В одной из жёлтых газет обнаружил замечательный образец рекламы - фирма "РосБизнесКонсалтинг" предлагает молодым людям за 1 000 долларов сменить свою собственную фамилию на "Росбизнесконсалтинг"...

 Печально, что компания, позиционирующая себя на рынке как серьёзный аналитический ресурс, рекламирует себя столь недостойным образом - фактически призывая малолетних дебилов отказываться от своих родителей.

Идея "детей индиго" пришла в Россию из США, но в Америке это удел небольшой группы маргиналов, даже не часть масс-культуры. В России же эта идея молниеносно стала частью именно массовой культуры - пошли "документальные" фильмы о детях индиго. В сочетании с американскими сериалами о Супермене, Человеке-пауке, школьницах-колдуньях и попытках дьявола вырастить ребенка-антихриста получается сногсшибательная смесь. Телевизор – это на Западе он "голубой огонек", а в России впору говорить о "телевизоре индиго", о телевизоре, в котором к нормальному синему цвету примешан багрово-кровавый оттенок.

 

В гениальных детей человечество верит давно. Геракл, душащий в колыбели змей, - пример из числа классических, повесть Уайльда "Звездный мальчик" - из нового времени. В России самый политически острый пример – написанная в 1818 году повесть Гофмана "Крошка Цахес", в которой удачливость даруется ребенку феей.

Недавно я побывал на заводе ЗИЛ. Вы еще помните такой завод? Он расположен почти в центре Москвы, но для большинства жителей города стал чем-то вроде огромного дома с привидениями.

В слове «ЗИЛ» я всегда чувствовал какой-то мощный заряд осуществления действия. В моих ушах оно тяготеет к таким коротким словам вселенского масштаба, как дзэн, инь, ян, яр, дао... ЗИЛ – это какой-то путь роста, который мы помнили, но забыли. Может быть, поэтому это слово всегда казалось мне не существительным, а глаголом. ЗИЛ зил, ЗИЛ зив, ЗИЛ будет зить.

Когда я вернулся с территории завода обратно в Москву, во рту был вкус клубники. Почему мозг выдал такую ассоциацию, не знаю.